"Андре Жид. Яства Земные" - читать интересную книгу автора

трудно дышать и все ждет молнии, чтобы лопнули наконец эти серые бурдюки,
полные влаги и прячущие лазурь.
Сколько же тебе длиться, ожидание? И в конце концов останется ли нам
что-то для жизни? - Ожидание! Ожидание чего? - взывал я. Может ли произойти
что-то, чего не породили мы сами? И что могло произойти с нами, чего бы мы
уже не знали?..
Рождение Абеля, моя помолвка, смерть Эрика, разрушение моей жизни
вместо прекращения этой апатии, казалось, длили ее еще больше, казалось, что
это оцепенение происходит от сложности моих мыслей и неопределенности
желаний. Я хотел бы вечно спать во влажной земле, как растение. Иногда я
говорил себе, что наслаждение прекратило бы мои страдания, и искал в
изнурении плоти освобождение для ума. Потом я снова спал в течение долгих
часов, как спят маленькие дети, которых укладывают днем, убаюканные теплом,
в оживленном доме.
Потом я просыпался, весь в поту, с колотящимся сердцем и затуманенной
головой. Cвет, который просачивался снизу, через щели в закрытых ставнях, и
отражался на белом потолке зелеными отблесками лужайки, этот вечерний свет
был для меня неповторимо прекрасен, подобно свету, который кажется нежным и
очаровательным, пройдя сквозь листву и воду, и который дрожит на пороге
пещеры, после того как вы долго были окутаны ее тенями.
Неясные шумы доносились из дома. Я медленно возрождался к жизни. Я
умывался теплой водой и шел, полный печали, по равнине до садовой скамейки,
на которой ждал наступления вечера, ничего не делая. Чтобы говорить, слушать
или писать, я был слишком уставшим. Я читал:

...Он видел пред собой
Пустынные дороги
И птиц морских, ныряющих в волну,
И слышал шелест крыл...
Ну что же, дом мой здесь...
...Я принужден здесь жить,
Под этим дубом,
Под желтою пожухлою листвой
В пещере под землей и под травой.
Как холоден мой дом,
Он мне наскучил.
Ложбины темные,
Высокие холмы
И изгородь печальная из веток,
Усеянных созревшей ежевикой, -
Унылый и безрадостный приют*.

Чувство полноты жизни, возможной, но еще не испытанной, иногда начинало
брезжить, потом возникало снова, мало-помалу становясь неотвязным. Ах! Пусть
створки дня распахнутся наконец, - молил я, - пусть засверкает он среди этих
вечных невзгод!
Казалось, все мое существо испытывало огромную потребность закалиться в
обновлении. Я ждал второго возмужания. Да, приспособить свои глаза к новому
зрению, омыть их от книжной грязи, придать им большее сходство с лазурью, на
которую они смотрят, - cегодня совсем чистой из-за недавних дождей...