"Андре Жид. Яства Земные" - читать интересную книгу автора

И то, что я искал на дорогах, поначалу было не столько харчевней,
сколько моим голодом.

Опьянение - ходьбой натощак, когда шагаешь прекрасным утром и голод -
это вовсе не аппетит, но головокружение. Опьянение от жажды, когда идешь и
идешь до вечера.
Строжайшее воздержание в еде сделалось у меня тогда чрезмерным, как
разврат, и я восторженно вкушал обостренное ощущение собственной жизни.
Тогда сладострастный приток моих чувств превращал любой предмет, который
соприкасался с ними, в мое осязаемое счастье.
Я знал опьянение, которое легко искажает мысли. Мне вспоминается, как
однажды они следовали одна за другой, точно трубочки из подзорной трубы;
предыдущая всегда казалась самой тонкой, но каждая последующая была еще
тоньше. Мне вспоминается, как однажды они стали такими круглыми, что, право,
ничего больше не оставалось, как позволить им катиться. Мне вспоминается,
как однажды они были столь эластичны, что каждая последовательно и взаимно
принимала форму всех остальных. В другой раз это были две параллельные
мысли, которые, казалось, пытались достичь глубин бесконечности.
Я знал опьянение, которое заставляет поверить, что ты лучше, выше,
мужественней, богаче и т.п. - чем ты есть.

Осень
Была большая вспашка на полях. По вечерам борозды дымились. И усталые
лошади шли более медленным шагом. Каждый вечер я пьянел, как будто впервые
почувствовал запах земли. Я любил тогда сидеть на краю лесной опушки, среди
сухих цветов, слушая песни пахоты, глядя на утомленное солнце в глубине
поля.

Влажное время года; дождливая земля Нормандии...

Прогулки. - Ланды, но без суровости. - Крутые обрывистые берега. -
Леса. - Застывший ручей. Отдых в тени; непринужденные разговоры. - Рыжие
папоротники.
"Ах! - думали мы, - почему мы не встретили вас в пути, луга, которые
нам хотелось бы пересечь верхом?" (Они были полностью окружены лесами.)
Прогулки вечерние.
Прогулки ночные.

Прогулки
...Бытие доставляло мне огромное наслаждение. Я хотел бы испробовать
все формы жизни, даже рыб и растений. Среди всех чувственных радостей я
завидовал тем, которые относились к осязанию.
Одинокое дерево посреди осеннего поля, окруженное ливнем; падали
порыжевшие листья; я думал, что вода надолго напоила эти корни в глубоко
пропитавшейся влагой земле.
В этом возрасте мои босые ноги любили прикасаться к мокрой земле,
хлюпанье луж, прохладу или тепло грязи. Я знаю, почему я так любил воду, и
особенно все влажное: вода гораздо больше, чем воздух, дает нам мгновенное
ощущение разницы меняющихся температур. Я любил влажное дыхание осени...
Дождливую землю Нормандии.