"Мацей Жердзиньский. Броненосцы в синей воде" - читать интересную книгу автора

Когда я подошел и взял в руки одну из них, то увидал имя автора. Адриан
Слайпер.
- Да, я написал их гораздо больше, - сказал он, потирая сморщенный
лоб. - Так много, что всех уже и не припомню. Вроде бы были они и не самые
плохие.
Я отложил книжку.
- А что будет с нами, мистер Слайпер? Может все это из-за машинки? А
вдруг это она у вас испортилась? Может привести старика Джорджа, он всегда
мог...
Слайпер усмехнулся. У него были черные, сгнившие зубы; мне же в
голову опять пришла совершенно дурацкая мысль, что у бога не может быть
таких порченых зубов.
- Погляди, - сказал он. - Глядись в это зеркало.
Его длинные, узловатые пальцы зависли над клавиатурой, а потом упали
и начали прыгать будто два шустрых паука. Потом застыли на месте.
Если бы меня кто-нибудь спросил, то я бы и не смог сказать, когда это
случилось. Я глядел все время, но единственное, что смог бы сказать, это
лишь то, что зеркало было уже не лопнувшим.
Он стал печатать снова. Еще быстрее. На сей раз мне казалось, что я
вижу исчезающую ржавчину, вижу рамы, меняющие свои формы, но это, должно
быть, оставалось всего лишь иллюзией, потому что, когда он прервал работу,
рам не было вообще, а зеркало повисло в другом месте.
- Вот, значит, как вы это делаете? - У меня немного шумело в голове и
пришлось прислониться к стенке. - Шустро.
- Я всего лишь хотел тебе показать, что машинка исправна. Я в момент
могу написать новую "Подворотню 403". Могу переделать каждую комнату,
лестницу, бар... Все.
Он начал жестикулировать, как будто ему перестало вдруг хватать слов.
Наконец-то я видел его лицо - дикое, взбешенное лицо усталого человека, со
всеми морщинами и отвращением. Он напомнил мне всех нас понемногу. То я
находил в нем Нолана, то бармена, то гостей, заскакивающих на один только
стаканчик, то себя самого. Только вот он был более выразительным, чем все
мы; более зрелым. В нем были и все мы, и еще множество других. Он был
лучше. Хотелось даже сказать: лучше Написанный.
Если бы поместить его рядом со мной, то я был бы только гадкой
копией; слабеньким, не до конца освещенным человечком, которого кто-то
начал лепить, но не хватило ни таланта, ни материала. Не хватило того, что
было в Слайпере.
- Почему Вы нас не исправите? Ведь вы же продолжаете Писать, -
спросил я и легонечко пнул стопку листков, валяющуюся под столом. Она тут
же рассыпалась веером на сотни других листков, лежащих прямо под моими
ногами.
Он молчал. Лицо его лишь сильнее напряглось, еще более насытилось
чувствами, и когда я был уже уверен, что вот-вот он взорвется, Слайпер
отодвинул машинку от себя и поглядел мне прямо в глаза.
- Не могу.
- То есть как?.. Ведь только что я сам видел. Можете.
- Это не одно и то же. С какого-то времени все, что я пытаюсь
изменить в вас самих, оборачивается против вас же. Вы не банальная мебель.
Вас Писать гораздо труднее. Невероятно сложно. Вит, ты помнишь самое начало