"Сергей Жемайтис. Плавающий остров (научно-фантастическая повесть) " - читать интересную книгу автора

хорошо скрытую зависть сверстниц из других школ. Иллюзорин открывает
потрясающие перспективы для биологической практики. Самое небольшое
изменение биополя меняет оттенок цвета, его напряженность. А какие
перспективы открываются для психологов! Олег Зотов на этом основании
пророчит кратковременность моды на иллюзорные краски. И он, пожалуй, прав.
Женщина всегда должна быть таинственно непроницаемой, а сейчас можно
прочитать все ее привязанности, симпатии и антипатии - достаточно взглянуть,
какие оттенки принимают кофточки, свитеры, брюки наших девушек. Одеяние Литы
Чавканадзе прошло через все тона фиолета, пока Костя Болотин, золотоголовый
красавец, учил Олю Головину замысловатому па из "Ой хо-хо". Наконец Костя
оставил Олю и подошел к Лите. Ее свитер сначала стал пепельно-серым, а затем
вспыхнул, как трава на солнце. Только на одной Биате был комбинезон из
обыкновенной защитной ткани золотистого цвета, принятый в этом году у
астролетчиков. Только одна Биата из всего астрономического факультета
отправляется в космос. Ее группа, сменяющая старый персонал обсерватории,
состоит в основном из видных астрофизиков. Никого из них нет еще на вокзале.
Не чета нам, студентам, они научились ценить время и появятся точно в срок.
А Биата приехала вместе с нами.
Среди красочной толпы кое-где попадались роботы - провожатые,
присланные родными для последних напутствий. За мной, не отставая ни на шаг,
ходил дядя Вася. Это, кажется, один из самых древних роботов на планете,
созданных для услуг, присмотра за детьми, хранения семейной информации и
расчетов по хозяйству. На большее он не был способен, но мы любили эту
безотказную машину, с ней было связано очень многое из истории нашей семьи.
В своей памяти дядя Вася хранил все мало-мальски интересные случаи из нашей
жизни и семейные анекдоты. С тех пор как у него испортилось реле выключения
магнитной записи, он "запоминал" все звуки в доме и тем нередко помогал
восстанавливать истину в спорах. Последнее обстоятельство выводило из себя
мою сестру Катю, но и она стояла горой за него, когда заходил разговор о
замене Василия более совершенной моделью.
Дядя Вася говорил спокойным, слегка надтреснутым голосом моего дедушки:
- Иван, я высылаю с вашим "Альбатросом" мою последнюю работу
"Процентное содержание пыльцы араукарий в отложениях верхнего плиоцена".
Работа крайне далека от вопросов, которые тебя интересуют по молодости лет и
недостаточной научной подготовке, но в работе есть ряд, на мой взгляд,
интересных мыслей общего порядка...
- Вася, прибавь темп передачи! - скомандовал я, и голос моего ученого
деда прожужжал со скоростью тысяча знаков в минуту. Когда по моему
приказанию Вася перевел передачу на прежнюю частоту, дедушка заключил:
- Надеюсь, я не утомил тебя своими полезными, но несколько
несовременными сентенциями. Будь здоров и иногда показывай свой лик на моем
видеофоне.
После этого послышалась бравурная музыка - Катя и отец в четыре руки
играли "Восход солнца" Игнатова. Музыка внезапно оборвалась, и я услышал
маму:
- Мой мальчик, я заказала тебе лыжный костюм с подогревом.
Милая мама! Лыжный костюм с подогревом - в тропики!
"Наверное, это зимняя запись. Василий все перепутал", - подумал я. Но
нет, мама упомянула нашу станцию, даже назвала ее координаты и в заключение
грустно добавила: