"Сергей Жемайтис. Дети океана (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

болтаться на шестидесятиметровой высоте.
В океане отражалась переливающаяся перламутровая стена. Милях в трех
мелькали темные спины китов, которые паслись на планктоновых полях. К
острову возвращались дельфины, закончившие вахту у загонов синих китов и
рыбных питомников. По дороге дельфины устроили какую-то веселую игру, что-то
вроде пятнашек. В лагуне под нами (башня стоит на ее правом крыле) тоже
плавали дельфины. Было хорошо видно, как они совершали в прозрачной воде
сложные построения, а затем одновременно стремительно бросались вперед;
вдруг строй рассыпался, и все начиналось сначала.
Костя сказал, позевывая:
- Ватерполисты. Сегодня играют с нашей командой. Потрясающе интересные
существа! Я познакомился сегодня с Протеем. Он подплыл ко мне и что-то
сказал неразборчиво. Потом уже я догадался, что он поздоровался
по-английски. Я положил ему руку на спину и говорю: "Здорово, дружище". Он
ответил что-то вроде: "Я рад нашей встрече".
- По-английски?
- Не смейся, Протей знает и русский. Когда мы выплыли в океан, он вдруг
пропыхтел довольно внятно: "Назад. Опасность".
- И действительно вам что-то угрожало? - спросил я.
- Медузы. Багряные медузы. Колоссальное скопление. Сейчас их унесло
течением, а в полдень, ты же сам видел, вода была красной от этих ядовитых
слизняков. Тебя никогда они не жалили? Должен заметить, что ощущение не из
приятных...
У Кости на лице появилась виноватая улыбка, и, будучи верен себе, он
сказал, хмурясь:
- За последние пятьдесят лет человечество так много сделало... Пожалуй,
больше, чем за предыдущие два тысячелетия. Понятно, что этот диалектический
скачок готовился столетиями. - Он усмехнулся. - А человек, творец всего
этого, - он развел руками, - совсем не изменился или изменился очень
незаметно, и наши антропологи уверяют, что и не изменится в ближайшие сорок
тысяч лет! Тебя не потрясает этот парадокс? Нет, мы какие-то пещерные люди.
Именно пещерные! Нас совсем не изумляет то обстоятельство, что, если
отбросить все достижения цивилизации, мы те же!
Я промолчал: когда Костя начинал философствовать, то он не нуждался в
оппонентах.
Мой друг саркастически усмехнулся:
- Да, те же. А вот жизнь стала какой-то не такой, пресной, что ли, как
будто мы что-то утратили. Что, если это реакция после стольких веков
напряженной борьбы? Порой непонятной нам, но борьбы. А может быть, наши
чувства стали менее острыми? И живем мы не так полно, как наши предки.
Что-то я не слышал современных записей историй, как в старых книгах. Сколько
было тогда нерешенных проблем! Все было загадочным, покрытым тайной. Ты
скажешь, изменились условия? - Помолчав, он улыбнулся и воскликнул: - Да!
Как тебе понравилась Вера?
Я сказал, что не вижу никакой связи между рассказом о знакомстве с
Протеем, глубокомысленным сетованием на угрожающую задержку с развитием
человечества и заключительным вопросом.
Костя нимало не смутился.
- Видишь ли, - сказал он, прищурившись, - все в жизни взаимосвязано,
это нам внушали еще в детских садиках. О Вере я тебя спросил потому, что