"Сергей Жемайтис. Гибель Лолиты (Повесть) " - читать интересную книгу автора

сандалии. Всё кипело во мне. Припоминались все обиды. Я решил, что больше не
буду подчиняться ему и даже скажу, чтобы убирался из моей палатки. Тут я
вздрогнул: в палатке зашуршала морская трава, затем я услышал протяжный
зевок и голос. Он говорил так, будто ничего не изменилось:
- Эй, кто там?
Я промолчал.
- Ты что, глухой, скотина? Я не отозвался и на этот раз.
Он сел и высунулся из палатки. За ночь лицо его осунулось и обросло
ярко-рыжей щетиной. Увидав меня, капитан усмехнулся:
- Фома! Вот радостная встреча! Мне показалось, что моё предсказание
сбылось, ты наконец-таки попал в брюхо к акулам, как твой покровитель Ван
Дейк. Не горюй, это от тебя не уйдёт.- Он помолчал, насмешливо рассматривая
меня ледяными глазами, потом спросил: - Ты что, забыл свои обязанности? Вода
прополоскала твои мозги? Ну, живо поворачивайся! Туфли!
Мне стыдно вспомнить про эти позорные минуты. Вся моя воля, решимость
куда-то делись. Или это сказалась сила привычки, но я нагнулся, взял
сандалии и подал их ему.
Он сказал:
- Мне плевать на то, что ты думаешь обо мне. Но ты мой слуга, и я научу
тебя подчиняться! Этот паршивый остров остается для тебя кораблем, а я
капитаном. Запомни это! Подойди ближе! Ну! - Он размахнулся сандалией.
Я отскочил.
Тогда он сказал, надевая обувь:
- В следующий раз получить вдвойне. А теперь пойди и принеси мне
завтрак, я не ел весь день. Пару орехов. Лучше всего, если ты сорвешь вон
те. Да поищи, чем их вскрыть. Погоди! - сказал он, застёгивая пряжки
сандалий. В его голосе была непоколебимая уверенность, что я со всех ног
брошусь исполнять его приказание. - Тут недалеко,- продолжал он, - я чуть не
напоролся на гвозди, торчат из шпангоута. Гвозди медные, выдерни, будут
вместо ножа, а шпангоут убери с дороги. Кто-то до нас, лет за пятьдесят,
тоже потерпел здесь аварию, теперь не делают таких гвоздей. Ну, живо!
Я стоял не двигаясь, смотрел в его белесые, змеиные глаза, и во мне
что-то твердело, исчез страх. Краска стыда залила мне лицо, когда я подумал
о своей последней лакейской услуге этому человеку.
Он почувствовал происходящую во мне перемену и, так же улыбаясь,
вытащил из кармана шортов парабеллум. Подбросив его на ладони, он спросил:
- Ну, будут орехи?
В горле у меня пересохло.
- Нет... Не будет орехов. Всё!
- Бунт? Ха-ха! Я же убью тебя. Нет, я буду стрелять в живот, затем
спихну в воду, вон той красавице. - Гладкую поверхность лагуны разрезал
острый плавник акулы. - Последний раз предлагаю: или ты будешь служить мне
как собака, или... - он направил на меня пистолет, - подойди, получишь пару
затрещин в наказание, и мы покончим на этом.
До него было не больше пяти шагов. Потупясь, я стал подходить к нему.
- Ну вот, и уладили восстание на атолле. - Он стал снимать сандалию.
В это время правой ногой я пнул его по руке с пистолетом. Вернее, хотел
пнуть, да промазал. Он разгадал мой замысел. С необыкновенной быстротой
Ласковый Питер откинулся в сторону, вскочил, хотел нанести мне удар в лицо,
я так же увернулся, и он, потеряв равновесие, чуть не угодил в лагуну. Он