"Сергей Георгиевич Жемайтис. Бешенный 'тигр' " - читать интересную книгу автора

Капля крови тяжело упала на пол. "Не перевязали даже. Хотя зачем? А вот его
перевязали". Он бросил взгляд на. кровать: там лежал бульдог, обмотанный
бинтами.
Свойский поймал себя на мысли, что ему жаль собаку. Вспомнилось, что
мальчишкой он мечтал именно о бульдоге. Отец обещал купить, как только они
получат отдельную квартиру. Прикрыв веки, он стал думать о всем хорошем, что
было в его жизни. Вспомнил, как мать привела его в школу. День выдался
ясный, солнечный, было грустно и почему-то страшно. Потом вспомнился вечер,
когда пришел с работы отец, стал расспрашивать о школе, о ребятах и сказал:
"Ну вот, и ты уже вступил на трудовую дорогу. Учись хорошенько. Окончишь
вуз, и поедем мы с тобой странствовать в Африку или лучше всего на Гавайские
острова". - "Почему на Гавайские?" - спросила мама. "Но ведь мы должны
побывать на Гавайях!" - удивился отец. И это показалось тогда Кириллу таким
убедительным, неоспоримым. Мама только улыбалась, а отец был строг и
серьезен, как человек, принявший важное решение...
Скрипнула дверь. В комнату боком шагнула Ксюша. Постояла у порога и,
глядя на немцев, повернувших к ней головы, сказала срывающимся от волнения
голосом:
- Дядя Кирилл! Товарищи вас не забудут. Они выручат, спасут вас. Вот
увидите! - Взглянув на Свойского, она повернулась и выбежала за дверь.
- Вилли, - сказал розовощекий лейтенант, - видимо, эта маленькая
дикарка сообщила, что готово козье рагу. Подите на кухню, проверьте.
Невысокий широкоплечий танкист с готовностью вскочил и вышел из
комнаты.
Майор проговорил, печально глядя на пустую бутылку из-под рейнского
вина:
- Девчонке жаль козу, но ведь и они должны нести какие-то жертвы в этой
ужасной войне.
За дверью раздался тупой стук, загремело ведро.
- Я опасаюсь за рагу, - сказал розовощекий танкист. - Ловкость Вилли
известна. Ганс! Выясни последствия этой новой катастрофы.
Высокий танкист с маленькой головкой и покатыми плечами хохоча вышел за
дверь.
Свойский прислушивался к шорохам за дверью. И ему показалось, что там
его товарищи. Это было невероятно. Он понимал, что его ничто не спасет, и
приготовился к смерти еще тогда, когда немцы входили в деревню. Если бы не
собака, он не дался бы в руки врагов живым. Сейчас он впервые испугался
по-настоящему не за себя, а за товарищей. Он знал, что они, желая спасти
его, идут на верную гибель.
Опять что-то стукнуло. Свойский был не из тех людей, что долго
предаются бесплодным раздумьям. Он попробовал ступить на больную ногу - боль
пронзила все тело, потемнело в глазах. "Шага три сделаю, - решил он. - До
майора - не больше. Я собью его головой с ног". И радость предстоящей
схватки горячим, нервным трепетом побежала по его телу. "Нет, я не буду
обузой для ребят, я смогу ползти, стрелять левой рукой..."
Распахнулась дверь. В комнату, пятясь задом, входил танкист с маленькой
головкой, за ним виднелась ухмыляющаяся физиономия второго танкиста. Они
вносили противень с жареным козьим мясом.