"Сергей Жемайтис. Ребята с Голубиной пади" - читать интересную книгу автора

с усмешкой кивая в сторону улицы. Коля постучал в окно. А когда Жирбеш и
японец вопросительно посмотрели на него, показал им язык.
Об этой встрече Левка вспомнил через несколько месяцев, когда перед ним
вдруг вновь появились улыбающийся японец и хмурый Жирбеш.
...Экзаменов в этом году не было. Учащимся объявили, что всех перевели
в следующий класс.



В СЕРОМ ОСОБНЯКЕ

Повар Корецких, веселый дядюшка Ван Фу, всегда говорил Суну, когда у
того выдавалась минутка свободного времени и он присаживался на порог
кухни:
- Сун, ты похож на обезьяну, которая потеряла свой хвост и никак не
может его найти.
Сун печально улыбался. Действительно, весь-то день-деньской он носится
по дому, и несведущему человеку, конечно, могло показаться, что он потерял
что-то и безуспешно ищет.
Вставал Сун зимой и летом в пять утра и до самого позднего вечера
работал. Первым делом надо было вычистить всю обувь в доме, выставленную у
дверей спален. Тут стояли, смотря по сезону, и огромные сапоги или ботинки
самого хозяина, и туфли его жены из разноцветной кожи, и обувь гостей,
которые, заигравшись допоздна в карты, оставались ночевать. Особенно много
хлопот доставляли Суну и ботинки молодого барина, всегда очень грязные, и
стоптанные туфли дальней родственницы хозяев, которая занимала в доме
положение горничной, но всю свою работу сваливала на Суна.
Вычистив ботинки и расставив их снова у дверей спален, Сун вооружался
тряпкой и начинал стирать пыль со столов, подоконников, картин,
безделушек. Затем он сырой тряпкой протирал пол, застланный линолеумом,
выбивал ковры и половики.
К семи часам дядюшка Ван Фу приготовлял завтрак. Услыхав первый удар
часов в гостиной, Сун бежал на кухню, хватал поднос с кофейником, чашкой,
бифштексом, шипевшим на горячей тарелке, накрывал все накрахмаленной
салфеткой и с последним ударом часов заходил в кабинет к барину. Корецкий
к этому времени уже выходил розовый и надушенный из ванной комнаты. На его
лысине, словно приклеенные, лежали редкие, аккуратно расчесанные волоски.
Вот уже два года, как Сун каждое утро заходит в этот кабинет. Первое
время барин бросал ему короткие замечания: "не так", "подвинь стол ближе к
кожаному креслу", "почему вилка с правой стороны?" Сун скоро понял всю эту
нехитрую премудрость, и барин совсем перестал с ним разговаривать. Сун
знал, что этот человек с мягкой бородкой и холодными глазами смотрит на
него так же, как на кожаный диван, резное кресло, красивый ковер с черными
и красными узорами и что две японские вазы барин ценит значительно дороже,
чем его, Суна.
После завтрака, когда барин уезжал в контору, Сун шел будить его сына.
Это была, пожалуй, самая трудная работа за весь день. Игорь ни за что не
хотел вставать. Он еще с вечера прятал под подушку чугунную пепельницу,
клал за кровать теннисную ракетку и старался пребольно ударить ими Суна,
когда тот стягивал с него одеяло. Но ударить редко ему удавалось: Сун