"Сергей Жемайтис. Большая лагуна (детск.)" - читать интересную книгу автора

Я долго стоял на причале, провожая взглядом семейство Геры. Я сильно
привязался к этим удивительным созданиям - умным, лишенным чувства зависти,
незлобивым, преданным, готовым пожертвовать за вас своей жизнью и ничего не
требующим взамен. Теперь целую неделю до конца моего дежурства мне придется
пребывать в одиночестве. Все же я остался доволен, что уберег своих друзей
от опасности. За Барьерным рифом синезеленые водоросли еще не появлялись,
океанский прибой не дает им и носа показать из лабиринта рифов.
День только начинался, и у меня накопилось немало дел. В семь тридцать
дежурный лаборант выпускает из гаража биокомбайны, они работают
самостоятельно: забирают насосами воду и процеживают ее через сита, оставляя
хлореллу и, конечно, какую-то долю синезеленой водоросли, которую пока мы не
умеем отделять, но пищевики уже научились нейтрализовать вредные примеси, и
наша хлорелла идет на изготовление бесчисленного множества продуктов
питания. Я только что позавтракал бифштексом из хлореллы с гарниром из
морской спаржи.
В управляющее устройство одного из комбайнов я заложил программу на
извлечение только синезеленых водорослей. Фотоэлементы реагируют на цвет
водоросли и включают насосы на сильно зараженном участке. К следующей вахте
прибудут сюда еще три специальных комбайна. Все же так нам не решить
проблемы: синезеленая водоросль размножается быстрей хлореллы, истощает
верхние горизонты воды.
Десять белых комбайнов вышли из распахнутых дверей гаража, выстроились
уступом и приступили к работе. В гараже находится еще катер-рефрижератор,
его назначение - принимать от комбайнов брикеты хлореллы, замораживать их,
затем, когда трюмы заполнятся, сдавать продукцию в склад-рефрижератор на
берегу за лабораторией. У плавучего холодильника довольно старой модели
что-то неладно с программным устройством; вчера в середине дня раздался
сигнал тревоги - зазвонил колокол громкого боя на причале. Вначале я
подумал, что опять озорник Пуффи вызывает меня поиграть в салочки. На этот
раз звонил Хох: всю поверхность воды возле острова покрывали ящики с
брикетами хлореллы. Дельфины быстро собрали брикеты, не дав им утонуть.
Остальную часть дня мне пришлось работать на катере, заменяя испорченный
автомат. Сегодня мне также придется стоять у штурвала, нажимать на кнопки и
поворачивать рычажки на панели ручного управления; видимо, ребята из
Института холодильной техники, проектируя эту модель, заранее предвидели
недолговечность автоматики. Надо будет вечером сообщить им подтверждение их
далеко идущего предвидения.
Пока бункера комбайнов потребуют разгрузки, должно пройти не менее
часа, за это время мне нужно отправить мертвого попугая Чаури Сингху. Я
оглядел жаркое небо. Где-то в недосягаемой для взгляда вышине прорычал
межконтинентальный лайнер, низко и очень медленно пролетел туристский
аэробус, пестрый, как театральная афиша. В сторону Лусинды пролетели две
авиетки метеорологов. Наконец я увидел, как прямо на станцию спикировал
спортивный биплан и благополучно плюхнулся возле причала. В нем сидели два
обгоревших на солнце парня. Они улыбались, глядя на меня. Их взгляды
спрашивали: "Как, ловко мы приводнились?".
- Откуда, ребята? - спросил я по-русски.
- Саратовские мы, - ответили они разом и раскатисто захохотали.
И я не мог не рассмеяться, глядя на эти счастливые физиономии.
- Мы туристы, - сказал один.