"Сергей Жемайтис. Вечный ветер [NF] (детск.)" - читать интересную книгу автора

осознала свои силы и способности. Прежде у них не было критериев. В чем-то
они выше нас, хотя менее рациональны - сказывается отсутствие рук. Они
прошли более спокойный путь развития. Дело в том, что им никогда не надо
было особенно заботиться о добывании пищи, поэтому оставалось время для
раздумий и осмысления мира. В результате возникла своеобразная умозрительная
цивилизация, без письменности и изобразительных искусств. Контакты с людьми
их здорово обогатили, так же как и нас общение с ними. Мы можем наблюдать,
как самые пустяковые вещи вызывают у них потрясающие изменения. - Петя
развел руки в стороны: - Никто, например, не ожидал, что это примитивное
приспособление сыграет такую огромную роль в жизни приматов моря. Прежде
дельфины не имели ни минуты покоя. Днем охота, битвы с акулами, большие
переходы. Некоторые племена, как тебе известно, занимались своеобразным
"скотоводством" - пасли косяки рыб и заботились об их пропитании, перегоняя
в места, богатые планктоном. Ночью, даже в хорошую, штилевую погоду, забот
было не меньше, если не больше. Каждое мгновение могли напасть косатки,
кальмары, морские змеи или гигантские угри. На плавниках у матерей дремали
детеныши. Взрослые, те, что не стояли на страже, только на мгновение
погружались в забытье. И так все время. И что самое интересное: есть еще
много приматов моря, которые предпочитают прежний образ жизни и проповедуют
его среди молодежи.
Петя неожиданно замолчал, посмотрел на черный диск часов с золотыми
цифрами, потом, будто сверяя точность своего электронного хронометра,
прищурясь, бросил взгляд на солнце и, кивнув, скрылся под водой. Он так
долго не выныривал, что я уже с тревогой посматривал вокруг, думая, не
произошел ли несчастный случай, как в ста метрах показалась голубая шапочка
и по обе стороны от нее - два дельфина.
- Утонуть здесь трудно, пожалуй, даже невозможно, - грустно сказал
Костя, он незаметно подплыл и уселся на край "балкона", - спасательная
служба работает безукоризненно. Как только я нырял, за мной неизменно
увязывались три или четыре дежурных. И, кажется, были разочарованы, когда я
без их помощи выбирался на поверхность. Я несколько раз пытался их
поблагодарить, завязать разговор или просто наладить контакты, и представь,
они вели себя так же странно, как и тот, которого я похлопал по плечу. -
Костя умолк. Лицо его стало сосредоточенно-торжественным. Он поднял палец
перед носом. - Слышишь? Идут!
Над водой пронеслись мощные вздохи, плеск и шелест водяных струй: в
лагуну входило стадо синих китов - тридцать взрослых и десятка полтора
детенышей. В лагуне они двигались осторожно, словно боясь причинить вред
нашему острову. Мелодично прозвучали "склянки", настоящие удары в медный
колокол, записанные на магнитную нить.
- Семь часов! - трагически прошептал Костя. - Бежим! Мы опоздали к
завтраку! Меня предупреждали, что здесь морской регламент. В семь уже
прекращается деятельность столовой.
- Что значит морской регламент? - спросил я уже на бегу.
- Сейчас узнаешь...
"Что он подразумевает под морским регламентом?" - думал я, едва
поспевая за Костей. Столовая здесь получше, чем в университете: можно
заказывать что угодно. Вчера вечером Костя, молниеносно проглотив довольно
вкусный стандартный ужин, подозвал робота и что-то прошептал ему в ушной
микрофон. Робот принес ему древнейший перфоратор и книгу с целлулоидовыми