"Владимир Карпович Железников. Хорошим людям - доброе утро (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

- Толя, ты не видел моего платка? - спросила мама. - Ах, как жалко,
кажется, я его потеряла. Милый платочек. И память о нашем городе.
- Мама, - сказал я, - тебе письмо из Чехословакии. Лёша переслал. Оно
прибыло на наш старый адрес.
- Из Чехословакии? - удивилась мама и сразу забыла про платок.
Дед поднял голову. Мама торопливо надорвала конверт, я видел - у неё
дрожали руки, и вытащила письмо.
- Почерк Карпа, - сказала она. - Я не могу читать, дрожат руки и
мелькает в глазах... Ничего не вижу...
- Толя, читай, - сказал дед.
Я взял из маминых рук письмо. Там было несколько пожелтевших
тетрадочных страничек. А первым лежал новенький, белый листок бумаги,
исписанный крупными, ровными буквами.
Я начал читать:
- "Дорогой товарищ Катерина Нащокова! Пишет письмо старый чех, дед
Ионек. Точнее, пишет не дед, он не знает русского языка, а его внучек
Зденек.
Слава богу, наконец-то я нашёл вас. Теперь получу ответное письмо, и
тогда я успокоюсь.
Пересылаю письмо вашего мужа, погибшего на чехословацкой земле. Я
должен был давно отправить вам это письмо, но во время фашистской
оккупации письмо у меня хранилось отдельно от конверта с адресом. И
конверт пропал, когда фашисты сожгли мой дом. Несколько лет я узнавал вашу
фамилию, ведь в письме её не было. Я писал много писем в Советский Союз,
но по одним именам: Карпишек (так мы звали вашего мужа) и Катерина - много
ли узнаешь?
Наконец я разыскал одного чеха-партизана из отряда вашего мужа. Он
жил в Высоких Татрах. Я поехал к нему. Он меня отправил к другому
партизану в Братиславу. В общем, я объездил десять человек. Все помнили
русского, а фамилии его не знал никто. Командир партизанского отряда знал,
но он погиб. Мой сын знал, но он тоже погиб. А потом, когда узнали вашу
фамилию, начали искать ваш адрес. На это понадобилось немало времени.
Дорогая панна Катерина! Приезжайте к нам в гости. Берите сына и
приезжайте. Здесь у нас в селе в каждом доме примут вас, как родную.
Приезжайте, будьте ласковы. Ионек Брейхал".
Я отложил письмо деда Ионека и посмотрел на папин почерк, на листки
бумаги, пожелтевшие и высохшие. Они стали как крылья бабочек в коллекции
или листья и травы в гербарии. И, не поднимая головы, я начал читать
папино письмо.
- "Дорогие Катя и Толя! Давно вы не получали моих писем, а это моё
последнее письмо. Больше мне уже не придётся ходить по земле. На рассвете
я буду в руках гестаповцев. Но сначала по порядку.
Мы возвращались с боевого задания. Бомбили тылы врага. Летели мы в
одиночку. Наш самолёт получил повреждение и отстал от основной группы. Над
Чехословакией самолёт загорелся, и я приказал всем прыгать. Последним
прыгнул сам.
В ту минуту, когда я приземлился и погасил парашют, меня окружили
фашисты. Их было человек десять. Они обыскали меня, отняли пистолет и твоё
письмо. Документы в полёты мы не брали.
"Один?" - спросил офицер.