"Николай Гаврилович Жданов. Морская соль " - читать интересную книгу автора

домкрат. Шофёр подставил его под ось грузовика и железным прутиком начал
вращать маленькую шестерёнку. От этого домкрат становился всё выше и,
упираясь в ось, с удивительной лёгкостью поднимал всю тяжёлую машину.
Придавленное грузом колесо теперь свободно повисло над землёй. Шофёр
приладил к нему трубку насоса и стал накачивать. Скоро шина вновь
сделалась упругой и плотной. Шофёр опять попробовал её ударом каблука,
затем убрал домкрат и насос под сиденье и достал портсигар.
- Много ещё осталось пути? - спросил мичман Гаврюшин, чиркая свою
зажигалку и поднося шофёру язычок огня. Сам он уже успел покурить.
- Засветло, пожалуй, не доедем: груз большой, с ним на хорошую
скорость нельзя, - сказал шофёр.
Перед тем как ехать дальше, в кабину перебрался Тропиночкин, а Дуся
вместе с мичманом Гаврюшиным снова забрался в кузов. В тёмном углу кузова
было тепло, и Дусю начало клонить ко сну. Глаза как-то сами собой
смыкались, и, когда Дуся открыл их, он почувствовал, что машина уже не
движется, и увидел перед собой мокрую от дождя дощатую стену дома,
электрический фонарь на проволоке и мокрые ветви каких-то деревьев,
скрытых в густой темноте.
- Ну вот и приехали, - услышал он голос шофёра. - Станция Березай,
кому надо - вылезай.


В ЛАГЕРЕ

Проснувшись утром в маленьком домике, куда его, полусонного, привели
ночью по приезде в лагерь, Дуся встал, оделся и тихонько, чтобы не
разбудить спавшего рядом на койке Тропиночкина, вышел на крыльцо.
Было ещё совсем рано. Солнце, по-видимому, уже взошло - потому что
воздух был прозрачен и лучист, - но ещё не поднялось над вершинами
высокого соснового леса, окружающего лагерь.
С крыльца Дуся сразу увидел то, чего в темноте не заметил ночью.
Совсем недалеко от домика, на ровной и широкой лужайке, обсаженной
маленькими стройными ёлочками и огороженной невысоким забором, были
раскинуты в два ряда большие брезентовые палатки. Шатровые их покровы,
туго оттянутые тонкими и, должно быть, очень прочными расчалками, чем-то
напоминали паруса.
Дуся заметил, что у каждой палатки стояли на карауле юные моряки в
бушлатах, застёгнутых на все пуговицы, в белых бескозырках, с плоскими
штыками на ремне и блестящими изогнутыми трубками на груди. Почти все они
были значительно больше Дуси ростом, и только у последней палатки стоял
совсем маленький нахимовец.
В это время у ворот, где под грибковым навесом висел колокол,
раздались три коротких двойных удара. "Склянки отбивают", - догадался
Дуся. И тут он увидел, как из аккуратного крашеного домика по ту сторону
забора, где, как он потом узнал, помещался офицерский пост, вышел горнист
с блестящей фанфарой в руках и, запрокинув голову к небу, заиграл подъём.
Торжественные, призывные и повелительные звуки прозвучали в холодной
тишине начинающегося дня. Едва смолкли эти звуки, как из палаток донеслись
прерывистые сигналы боцманских дудок, и через минуту весь лагерь ожил и
сдержанно зашумел. Послышались голоса пробудившихся от сна ребят. Кое-кто