"Николай Гаврилович Жданов. Морская соль " - читать интересную книгу автора

наконец с другой стороны острова; добежав до места, где был оставлен плот,
он остановился. Прутья выпали у него из рук.
Он тоже что-то кричал Дусе, но ничего нельзя было разобрать. Потом
Тропиночкин стал почти неразличим в темноте.
А Дуся всё стоял на берегу, не зная, на что же решиться. Над
темнеющим озером, над глухо шумящим лесом прозвучал и затих сигнал
вечернего отбоя. Сейчас все в лагере, должно быть, ложились спать, и Дуся
с тоской представил себе, как волнуется и недоумевает вице-старшина
Колкин, а старшина второй статьи, молодой и добрый моряк Алексеев,
постоянно находившийся вместе с ними в домике, уже, наверное, пошёл
докладывать "папе-маме".
Надо было на что-то решиться.
Дуся выбрался из кустов и торопливо пошёл по берегу к морской базе.
Морская база была едва ли не самым примечательным местом в лагере. В
сущности, это был простой деревянный сарай, стоящий на самом берегу озера,
близ пирса, но нахимовцы прозвали его "морской базой". Тут снаружи висели
по стенам багры и вёсла, спасательные пояса, сигнальные флаги и фонари,
таблицы семафоров, а внутри стояли на стеллажах модели парусных яхт,
бригов, фрегатов, а также современного крейсера и линкора. В углу, на
специальной подставке под стеклянным колпаком, хранился большой
корабельный компас; рядом, на стене, висел металлический барометр.
Небольшие круглые окна, похожие на иллюминаторы, были расположены высоко,
почти под самым потолком, и не давали много света. На базе было
установлено постоянное дежурство дневальных, назначавшихся из
воспитанников старших рот.
У деревянной будки близ базы качался подвешенный на проволоке фонарь,
и всклокоченные тени деревьев метались по берегу.
Дуся прибавил шаг.
Подойдя поближе, он увидел на крыльце, под фонарём, стройную
юношескую фигуру в коротком бушлате. И сразу узнал Раутского.
- Кто там? - громко спросил Раутский, вглядываясь в темноту.
- Это я, Парамонов. - Дуся вышел на свет.
- Ах, вот это кто! - удивился Раутский, тотчас узнав Дусю. - Ты чего
же тут ходишь? Разве вам сегодня разрешено ещё не ложиться?
- У Тропиночкина плот унесло, - сказал Дуся.
Из будки между тем доносились голоса - должно быть, там были ещё
нахимовцы.
- Какой плот? Мы тут базу убираем, уже заканчиваем. Тебя что, к нам
прислали?
- Я сам пришёл.
- Не понимаю! Кто ж этот Тропиночкин?
- Мой товарищ.
- Ах, вот что! Тот самый?
- Тот самый, - сказал Дуся. - Он там один сейчас. Он, может, думает,
что я просто ушёл, и всё.
- Да где он? - всё ещё недоумевал Раутский.
- Я же говорю - у него плот унесло, теперь он один на острове.
- На острове? - Раутский ещё более удивился. - Кто же его туда послал
теперь?
- Никто, - еле слышно признался Дуся. - Мы сами. Только у него плот