"Николай Гаврилович Жданов. Петроградская повесть " - читать интересную книгу автора

Они все поспешили к воротам.
Свеча горела по-прежнему, пламя её изгибалось.
Тень от распятия ложилась под колёса санитарной машины.
Но вот рядом с тенью Христа возникла ещё другая тень, встрёпанная и
широкая. Это был сторож.
- Юнкера ушли? - спросил он и поглядел на ворота.
- Ушли, - сказал я. - Дяденька, знаете что... - Я хотел спросить, не
знает ли он, где теперь Митрий, но старик перебил меня.
- Давайте, давайте отсюда, - проговорил он нетерпеливо.
Тут я увидел в дверях за его спиной священника в длинной чёрной рясе
с широкими рукавами и в строгой высокой шляпе, надвинутой на глаза.
В испуге я отпрянул назад.
Священник прошёл мимо нас к воротам, и, когда он перешагивал через
перекладину, я заметил грубый солдатский сапог на его ноге. Это меня
удивило, но я не успел ничего сообразить.
За воротами опять послышались голоса юнкеров.
- Фу, чёрт! - выругался кто-то из них.
- Что ты ругаешься, Косицын?
- Поп встретился. Ты разве не видел?
- Плохая примета. Откуда он только взялся?
Свеча перед распятием догорала. Когда юнкера подошли к дверям церкви,
пламя заколебалось, потемнело от копоти и потухло. За моей спиной
раздалось громкое, точно змеиное, шипение.
- Бежим! - зашептал Любезный, толкая меня в спину. - Я им камеру
проколол гвоздём!
Мы выбежали на улицу и пустились что было духу.


НОЧНОЙ ИЗВОЗЧИК

Мы перебежали улицу наискосок, пронеслись мимо пожарной каланчи,
свернули в переулок и остановились прислушиваясь. Погони не было, да мы её
и не ждали.
- Пойдём в Смольный, - сказал Любезный. - Найдём Панфилова и всё ему
расскажем.
Мы так и решили. Теперь уж я старался на всякий случай запомнить
дорогу. Мы прошли мимо забора фабрики календарей, свернули у церкви на
узенькую Введенскую и вышли на Кронверкский, к Народному дому. Собственно
говоря, мы не шли, а всё время бежали, и у меня даже стало покалывать в
боку, как всегда бывало от быстрого бега. И вдруг впереди мы увидели того
попа. Он тоже бежал тяжёлой трусцой, подбирая полы своей рясы. Услышав,
должно быть, наш топот, он остановился, потом помахал нам рукой и тихонько
свистнул. Но мы со страху тоже остановились.
- Ребята! - крикнул он. - Вы, что ли?
Он снял шляпу и стал вытирать ладонью лицо, должно быть, тоже вспотел
от бега. Я не сразу узнал его голос, но, увидев грязный бинт на голове,
подумал: уж не Митрий ли это?
- Не бойтесь, - сказал поп, - это я, Кременцов.
Он, оказывается, заметил нас ещё там, во дворе, у санитарной машины,
но из осторожности не выдал себя.