"Николай Гаврилович Жданов. Петроградская повесть " - читать интересную книгу автора

- Сварю и клейстер, - с готовностью отозвался кашевар.
Грузовик с красногвардейцами взревел и тронулся. Митрий помахал нам
на прощание рукой и скрылся из виду.


Клейстер варили в ведёрке, которое принёс Серафимов. Кашевар сидел на
табуретке у плиты и, достав из пачки большой лист, читал по складам:
- "Помещичья собственность на землю отменяется немедленно и без
всякого выкупа".
Вверху поперёк листа было напечатано большими буквами: "Декрет о
земле".
- А ну как царь назад вернётся, будет тогда вам за такие бумаги! -
сказала бабушка.
Серафимов только усмехнулся в усы.
Помешав в ведёрке деревянной лопаткой, он снял его с огня и сказал:
- Собирайся. Поможешь мне расклеивать.
Мы вышли на улицу и принялись за работу. Я намазывал стену
клейстером, а кашевар пришлёпывал декрет широкой ладонью и, любовно
расправляя его, приговаривал:
- По-нашему вышло, по-мужицкому!
Почти везде на заборах и стенах домов наклеено было много других
воззваний и объявлений. Нам не сразу удавалось найти свободное место.
Серафимов относился ко всем другим плакатам и воззваниям крайне
подозрительно.
- Ну-кася, почитай мне вот этот! - говорил он. - У тебя побойчее
выходит.
- "Безумная политика большевиков накануне краха, - читал я белый лист
с жирными чёрными буквами. - Среди гарнизона раскол, подавленность.
Министерства не работают, хлеб на исходе... Партия большевиков
изолирована..."
- Чего-чего? Кто это клевещет? - сердито спрашивал Серафимов.
Внизу значилось: "От военной секции партии
социалистов-революционеров".
Я читал и это.
- Мажь, мажь по нему! - сердито командовал кашевар. - Опять яссеры
пакостят! - И он пришлёпывал свой декрет поверх эсеровского воззвания.
Мы шли дальше, но кашевар всё ещё продолжал сердиться.
- Я, парень, и сам тоже ходил в этих, в яссерах, - признавался он с
досадой. - Они, дескать, за землю. Вот, думаю, мне подходит: я тоже за
землю. Да-а. И вот хожу я в яссерах неделю, хожу другую. Гляжу, а эти мои
яссеры Керенскому пятки лижут. Взял да и бросил ихний билет в нужник... А
это что? - останавливается он у другого воззвания, наклеенного на заборе.
- "Нет той силы, которая способна победить восставший народ..." -
читаю я громко.
- Правильно! Этот пусть висит, - перебивает меня кашевар.
Декреты о земле и о мире мы наклеиваем рядом и направляемся дальше.
У нас оставалась нерасклеенной совсем небольшая пачка декретов, когда
мы неожиданно увидели Митрия. Он брёл навстречу нам, опустив руки,
винтовка болталась у него за спиной.
- Кременцов! - неуверенно позвал кашевар.