"Сергей Жарковский. Я, Хобо: Времена Смерти (fb2) " - читать интересную книгу автора (Жарковский Сергей Владимирович)

ГЛАВА 10. КАНТУЮТ ВСУХУЮ

Утром ранним пятницы третьего сентября 123 года сидели, наокась пристёгнутые, в пыльном холле над "своим" причалом и ждали шкипера - лётчики-космонавты Саул Ниткус и Денис Марков. Спросонок сосали кофе (нацедив в груши из автомата при входе). Просыпались - понемногу, без музык, каждый как сам.

Соператор и второй пилот грузовика "ОК-ТМ" Ниткус клевал носом вокруг пАрящей-паряЄщей (с обоими ударениями) чашки-груши, удерживаемой невесомостью прямо носа напротив. На Ниткусе, взрослом, двадцатисемилетнем, была ватная куртка, и Ниткус прятал руки в рукавах, и были ватные штаны, до колен переплетённые ботиночными ремнями, бритую голову обтягивала выстеганная из РСМ-ткани круглая шапочка. В холле над "ихним" причалом всегда стоял холод: безприборное неиспользуемое помещение было вырезано из контура СИЖ, и двери приходилось держать открытыми для циркуляции, но до фальшь-панелей, украшающих переборки и палубные настилы, мародёры-техники не добрались, когда было можно, а теперь шкипер Ван-Келат поразил бы любого посягнувшего, и блок наддува переносной БНП-9 к потолку был привешен, и кофейный автомат притащил сюда экипаж "ОК", избрав раз и надолго пустой холл клубом для своих вечеринок и совещаний "на берегу" (именно здесь Шкаб уже дважды завершал отмечание своего знаменитого Дня Рождения). Денис Марков, "Очкарик", динамик "ОК", в отличие от Ниткуса - лет шестнадцати и одетый в шорты и форменный китель на голое тело, с головою, повязанной форменной банданой, - трясся, как аварийно декомпрессируемый, но терпел и не сопротивлялся: холод помогал проснуться душе и, главное, вентилировал вестибулярный аппарат, случившийся нынче ущербным. Накануне отпускник Марков пригласился на именины к "одному там", и "один там" неожиданно отличился щедростью: достат.кол. малинового спирта оказалось пред восхищёнными гостями, веселье и полигамия разверзлись засим беспредельно; и пьян был с тех самых пор Марков, прекрасно устал и к работе никак не был подвижен. Лечебную же химию он отрицал (такое среди девственников Форта ходило нынче поветрие), предпочитая скрытые возможности организма активизировать естественными внешними раздражителями; отдаваясь термическому некомфорту целиком, трезвел Марков экологически чистым способом. Чашка-груша у Маркова была дешёвая, казённая (по средствам), кофе остывал поминутно, и, по потребности глотнуть, приходилось ему поджаривать попку чашки-груши в фокусе соплошки, находящейся на верхней панели мобильной сервис-колонки, закреплённой между пластиковых сиделок, и злился ко всему прочему Марков.

И одного, и второго разбудил и вызвал стафет от шкипера. В стафете говорилось лаконично: "КВЕРХУ НАИЗГОТОВКУ - ПРЕДСТАРТ - ПРОГРАММА НА МАШИНЕ - МАШИНА ОК - ЖДИТЕ В НАШЕМ ХОЛЛЕ - ПОЗВОНЮ - ВАН-КЕ-ЛАТ". Ниткус - оригинал, а Марков - дубль стафета получили одновременно в 34.04 UTC, попытались с Ван-Келатом связаться, оба тщетно. Через десять минут встретившись в распределителе объёмов, предшествующем "их" холлу, они коротко и хрипло обсудили ситуацию. Марков - пьяный, с тяжёлых просонок - смотрел на мир недовольно, телом вибрируя, а в душе тая рвотные позывы: он имел в своём виду ещё неделю берега, да и земляне, шастающие по Форту, интересовали его любопытство. Ниткус, напротив, был спокоен, на берегу текущие дела свои успешно завершивши чуть ли не позавчера.

Бонус за прерванный отдых по уставу налогом не облагался; дальше Тройки не пошлют, считал Ниткус, меньше сотни не заплатят. Лёгки же вы на подъём, Саул, проворчал Марков, предпочётший бы сейчас поменьше прекраснодушия вокруг, тем паче от близкого товарища. Веса нет, а масса управляема, возразил Ниткус, истый серьёз.

Проплыли в холл, зажгли кофейный автомат, повисели у рамы окна, скуривая по утреннему картриджу и глядя на индустриальный пейзаж, раскинувшийся далеко внизу: на порт, на доки, на свой грузовик, восемь десятых декады назад пристыкованный ими к кольцу 2 терминала А11 порта "Грузовой". Холл находился в четырехстах метрах выше и чуть южнее терминала. Терминал А11 прозывался "нашим хомутом".

- При чём тут "ОК", Саул?

- Не знаю.

- Ждём шкипа, Саул?

- Вот именно.

И Марков сел на насест и взялся дрожать себе, и Ниткус сел, но стал думать.

В полётном плане экипажа Ван-Келата на предстоящий квартал стоял старт к Тройке на "Будапеште". Изменение плана было болезненной неожиданностью: такие вещи обсуждались заранее. Ван-Келат не изволил (значит - не смог, означает - не знал сам) сообщить предел ожидания в холле и/или время старта, понеже направление его. Поэтому после нескольких минут раздумий Ниткус решил не беспокоить заказами никого из бутлегеров - опытный преступник, неподготовленной импровизации в сложном искусстве контрабанды Ниткус не допускал никогда. Более того, если б даже Ниткус и ведал предстоящий маршрут, вряд ли он рискнул бы строить приключение сейчас. Первого дня в систему прибыли земляне - на очень красивом незнакомой архитектуры четырёхкорпусном вертикале тонн тысяч на сто - едва в шестую общей массы Форта. Что и говорить, маловат пришёл землянин… Прибыли нежданно, без предупреждения, с колониальным инспектором (сенатором императорской крови) на борту. Префектура Форта с тех пор спать не спала, есть не ела и дышала через раз - так старалась дисциплине и уставу. Ниткус легче лёгкого мог вообразить сейчас набег на грузовик какой-нибудь новоиспечённой антикриминальной комиссии во главе с уважаемым Генри Маямой. Вовсе не мечтал рыжий неторопливый Саул Ниткус о Солнечной Визе, пережил бы он и конфискацию, на штраф наскреблось бы у него соверенов, но пуще иного берёг он свою незапятнанную траблами с ведомством Макаровой репутацию.

Приняв решение остаться законопослушным, Ниткус нахохлился в воротник ватника и даже заметил какой-то сон.

Временило.

Через полчаса его, Марков, уже почти протрезвевший, а окоченелый - совершенно, решил, что всё, больше невозможно. Он пошипел гашеткой соплошки, глотнул большим глотком кипяток и изглубока откашлялся.

- Саул, по старшинству, свяжитесь со шкипом, ну где его?… - сказал он, грея ладони на боках чашки. Чашка крупно тряслась.

Ниткус пробудился, пошевелился, словно муху, помахав ладонью, отогнал от лица свою чашку и, просунув руку за пазуху, нащупал жирную запятую телефона. Надел на ухо, сдвинув шапочку.

- Группа - к шкиперу, прошу слова, - сказал, сделав вызов.

Пауза.

- Молчит.

- Да где ж его!…

- Ждём. Тебе что, скучно? Пора желать большего.

- А мне холодно!

- Ну сходи в клуб какой-нибудь, что поближе. Там тепло.

- Рискую, - сказал Марков. - У меня есть деньги.

- Так и попей пива. Сбалансируйся. Тебе-то что: ты законно на берегу, вызов бонусный, - подумаешь, пивнул девственник наокась!…

Марков покивал головой задумчиво, соглашаясь с логикой старшего товарища.

- Иди, иди, Денис, погрейся.

Марков отстегнулся, преисполняясь энергией и обильно дыша паром, спрятал пустую грушу в пояс, оттолкнулся пятками (он был в "носках") от многотонной несущей рамы окна, кувыркнулся навзничь через спинной плавник насеста и полетел к выходу.

Спровадив нетерпеливого, Ниткус тут же заснул вновь. Спал он ещё не менее получаса. Вдруг он толчком проснулся. Обретя полное сознание моментально, словно вахтенный, он сразу понял, почему его толкнуло. Кольцо причала, в котором плотно сидел стыковочным сегментом "ОК", сияло всеми положенными к предстарту огнями и сигналами. Ниткус на выдохе выругался, оставив за тем рот открытым. Он обалдел. По швейникам противометеоритного экрана на грузовом корпусе корабля побежала пара кибер-пассов.

- Либо что случилось?… - произнёс Ниткус, минуту полюбовавшись - извне! - началом погрузочной процедуры своего корабля. - Постараемся не удивляться, а уж нервничать категорически не позволим себе. Просто встанем и пойдём, и там посмотрим.

Но с места не сдвинулся, не в силах оторвать глаз от небывалого до сих в его жизни зрелища. Подозрений у него возникло чередой не менее десятка, но после тщательного отбора осталось одно. Неустав и зловещесть (как-то про такое в Космосе и не слыхивали - кантовать грузовоз в отсутствии экипажа) более-менее корректно объяснялись только наличием в системе землян. Ниткус, почти коснувшись щекой стекла, посмотрел вверх, но "Чернякова" не разглядел за конструкциями верхнего Форта.

В клубах и компаниях явление землян серьёзы из инопла-нетей и поумнее младых записали не иначе как неприятность и спасались кто может. Уже сказано: маловат был землянин, вряд ли его грузовые помещения могли ощутимо пополнить нищету, подарков не ждали. Колониальный инспектор - вот что привезено, на этом сходились все. Бублы резко опустели: кто мог, свалили, куда могли в "Ствол". Спиртное резко подорожало, игрища ушли в откровенное подполье, заимствования и пари прекратились совсем. Возникшую суету Ниткус переживал до вот - легко: землянам есть куда, уйдут, а по жизни и по службе ему, Ниткусу, с землянами не пересечься было ну уж никак, кроме случайно. Так Ниткус полагал. Но изнасилование приписанного грузовоза, производимое прямо на глазах соператора, дало ему увидеть всю неверность и неистинность счастья отстранённости. "Теперь я не люблю их осознанно, исходя из личного опыта", - думал Ниткус. "Вот и всё тебе, серьёз Ниткус, опытный преступник закона. Вот теперь и ты - девочка…" - думал он далее. Грузовой корпус "ОК", освобождённый от прикрытия, вдруг треснул по знАченным длинными огнями швам, плиты над твиндеком легко отвалились, пустые внутренности вспыхнули белым светом, главный манипулятор ломко отселся от поборта, пошёл стрик, балкон "катерпиллара" надвинулся на грузовоз. Достаточно. Ниткус поставил подковки на настил. Он ожидал звонка каждую следующую секунду, но Ван-Келат молчал.

- Лю-бо-пыт-но! - сказал Ниткус. - Вот это да. Представляю, чем нас загрузят. Представляю, куда нам идти. Дерьмом - в сортир. Очень неприличных и высокомерных существ повадилась рождать колыбель человечества. - Он помолчал. - Раз так, то оплата - с коэффициентом "три". А то и "четыре". Вот суки! Или нас вообще теперь на борт не допустят? Конфисковано? Ах ты, (…)[37]!

Заспикало. Наконец-то! Ниткус ударил ладонью по уху.

- Ниткус.

- Где Очкарик? - спросил Ван-Келат сразу мрачно.

- И я рад тебя слышать, шкип. Наблюдаю вот за нашей машиной. Мы ведь, кажется, на "ОК" куда-то идём? Так вот, его сейчас кантуют. Всухую, без нас. Или я уже не в экипаже? Знаешь выражение? Зело зрелищное зрелище.

- Трах-тибидох-тах-тах! - сказал Ван-Келат ещё мрачнее.

- То есть ты, шкип, не виноват? Протестовал, в ногах валялся? Грудью шёл? Из флинта целился и стрелял в воздух?

- Не умничай - не в эфире, - произнёс шкипер. - Где Очкарик, я спрашиваю тебя?

- В пределах досягаемости. Но выпимши. Неожиданный вызов на работу застал его врасплох.

- Бери его, Саулюс, и двигайте сразу на "хомут". Ждите меня в предшлюзе. На машину не поднимайтесь.

- В каком смысле?

- В прямом!

- Глаза-то завязать себе? - спросил Ниткус.

- Я люблю Землю, колыбель человечества, - ответил вполголоса Ван-Келат с чувством. - Старт предположительно через пару часов. (Ниткус автоматически пометил на своём таймере.) Я, как нас кантуют, наблюдаю, чтобы ты не очень беспокоился. Меня снизошли допустить. Кантуют с диспетчерской, сам что ни на есть Пулеми, собственноручно. Тютюлю без тебя я трогать запретил категорически.

- А они что, хотели?

- Да. Но я запретил.

- А они тебя послушали?

- Не трогают пока. Может, и послушали.

- У них, ты хочешь сказать, все ключи есть?

- У них, дух мой Ниткус, всё есть. Вплоть до мэра. Он тоже тут, сердешный. Знаешь? Мьюком у нас теперь мэр. Они и его имеют. А Форт уже не Форт, а Город. И его имеют, по-моему. Каков я смельчак, Ниткус?

- Такое - в эфире? Да хоть куда ты смельчак, Джон. Земля тебя не приветствует.

- И то.

- Конкретно - что они двигают?

- Свет рихтуют под свой груз. С надутым твиндеком, под трюм, пойдём.

- А куда хоть? - спросил Ниткус.

- Не в эфире. И ты, Саул, сам давай - с пониманием, как бы, да?

- Понял тебя, ни не.

- Ну, флаг, - сказал Ван-Келат и отключился.

- А ты теперь думай, космач, - произнёс Ниткус. - А ты теперь бойся. Выговаривай в атмосферу ничего не значащих звуков. Борись с нарастающим напряжением. Делай вид, как будто ты уже много пожил, такого видал навалом, и тебе оно нипочём.

Он дожал кофе в рот, проглотил, замял грушу в футляр, спрятал футляр в карман куртки. Отцекал подковки от настила. В окно он сдержался глядеть. Поджал ноги, толкнулся руками и по маршруту окно - потолок - переборка - дверь пересёк объём холла. В коридор выплыл ногами вперёд. Здесь было сразу теплее и не так одиноко: полузнакомый технила-девственник годов семнадцати по физике, в мусорной робе, с респиратором, заткнутым под лямку комба, висел, макушкой к подошвам Ниткуса, скрестивши руки на груди, над отваленной пайолой и внимательно смотрел в подпалубу.

- Не помешаю? - спросил Ниткус вежливо. - Не помогу? Мимо пройти удастся?

Технила задрал голову. У него был задумчивый, отрешённый взгляд. Между ними было два метра, техник глядел, словно из колодца - между раздвинутых коленей Ниткуса.

- Не поверите, товарищ! - сказал технила. - Крыса!

- Что, опять?! - спросил Ниткус эмоционально.

Несколько декад назад Отцы Мьюком и Дёготь бросили по Форту клич, приглашая всех добрых людей, способных держать оружие, к участию в крысиной охоте. Действительно, за последние месяцы в подпалубах "Ствола" расцвёл серо-розовым крысятник неприличный. Этэошникам и связистам, обходящим свои владения ежедневно, доставалось уже всерьёз: мутанты кусались, а запах в некоторых отсеках достиг последнего безопасного градуса, а кое-где и превзошёл его, ибо эволюция, совершенно по запрещённому Лему, давно изыскала скрытые резервы в организмах мелких подпалубных, научив их искусству реактивного передвижения. Когда же одна крупная мразь попала в шторовый створ во время шлюзования бубличного ИАКСа, и обошлось без смерти что чудом, терпение Отцов нарвало и лопнуло, и Ниткус, плечом к плечу со многими славными, прошёлся с огнемётом наперевес по пыльным, скверно освещённым кавернам и лазам одного из подошвенных трюмов, лично извёл несколько канистр напалма, здорово обжёг бедро и потерял перчатки, и теперь слова полузнакомого техника воспринял как личное оскорбление.

- А ведь здесь явно жгли, - продолжал технила. - И всё равно. Гляньте вот.

Ниткус развернулся и приблизился. Технила посторонился, давая ему видеть. Крысы не было. И следов крысы не было. И не жгли здесь - явно. Ага, подумал Ниткус.

- И? - сказал Ниткус спокойно.

- Проскользнула, - сказал технила, показывая рукой в беспалой перчатке. - Вот, где муфты.

Ниткус пожал плечами. Послух, значит, пошёл по Форту. Технила был связным, хотя Ниткус и не встречал его раньше по делу. Новичок. Навилона любит таких вязать и допрашивать. Ну, ладно. Ниткус нащупал наушник и выключил связь.

- Ну, что ж, трудяга, - сказал он. - Пароль принят. Говори, зачем стал. Нас не слышно.

- Да-да, - озабоченно сказал технила. - Я вас так задерживаю, товарищ. Вы ведь на старт? Так проходите быстрей.

- На старт, на старт… - пробормотал Ниткус, перебирая руками по поручням. Парень решил выдержать протокол до буквы. Сие парня, безусловно, красило. Ниткус был ровно над его головой, и тот тронул Ниткуса за живот.

- Товарищ… на секунду бы, а, - произнёс парень негромко. Ниткус задержался на очередном поручне.

- Вы к Четвёрке идёте, слух есть, - продолжал парень, - на "Птицу-Пару". Вам просили привет передать. Предложено бурды кинуть. Юкер передаёт. К день рождению у Шкаба. Немассивно. Мелочь, но по три за четверть. Дельта - це. Возьмётесь?

- Так, - сказал Ниткус. - К Четвёрке, значит. Угу. Спасибо за информацию. Юкеру - поклонный ответ, но за кинуть что касается - нет. Я как-то даже и не понял, что имеется вами в виду.

- А почему так?

- Обстоятельства, кои станут известны много позже.

- Префектура?

- Как вы можете.

- Змеевляне, что ли? - с презрением спросил щенок. - Неаргументированно как-то вы.

- Тем не менее вынужден от, дружище девственник, - сказал Ниткус, сделав такое лицо, что он чрезвычайно сожалеет. - Я добропорядочнейший космач, я чту закон, писанный мёдом и кровью, я люблю нашу префектуру. Также я люблю Землю и её посланцев. Император мой идеал. Как вы можете мне вообще предлагать такой стул?

- А что я вам предлагаю? - решительно сказал щенок. - Я ничего вам не предлагаю. Проходите, проходите, товарищ, не видите: вы мне мешаете. У меня наряд.

- Извините. Что ж, флаг, человече?

- И вам того же.

Уже поспешая, Ниткус продолжил путь, не забыв за первым же ограничником включить телефон и "помигать" им, как бы сгоняя сбой. Долбанные кучкой земляне, думал он, выгодно же очень! Было… К Четвёрке, значит… И Шкаб… Ниткус не любил Шкаба, но его праздник сулил любому бутлегеру отменные призы. Что у меня там, прямо вот, в тайнике на "ОК", подумал Ниткус, литров десять? Ну, хоть ни что… Эх, как было выгодно! Но мы и это преодолеем.

Клуб, где Ниткус ожидал найти Очкарика, находился полуярусом ниже крысиного коридора, в трёхстах метрах от холла. Но это были уже густо обитаемые места, хоть и невесомые. Здесь нормально пахло, и было хорошо светло. Ниткус на руках спустился по перилам очередного трапа, проплыл, лавируя между кустами, тощий зимний садик, растущий от переборки к оси отсека под самодельными ультрафиолетовыми люстрами, и очутился на "пятке" перед клубом, называющимся "Над Стартом Грузовым". Клуб содержал серьёз-инопланетя, один из самых старых космачей, выработавшийся десантник Бегин "Вольт" Саму, последователь учения Преторниана, натуральный старикан за сорока личных годов. Над аркой, ведущей внутрь питейной, Ниткус заметил от руки жжённую на пластиковой пластинке надпись "ЗДРАСЬТЕ НА ФИГ!". К фальшь-панели объявление крепилось разогнутой канцелярской скрепкой. Приветствие Ниткуса не остановило. Он вплыл в питейную и повис, зацепившись пяткой ботинка за верхний комингс. В клубе было пусто, надпись не лгала. То есть совершенно пусто. Более того, свет работал в ночном режиме, музыка молчала, витрина не горела. Бедренные ремни змеями ходили над холодными насестами, настенные кулеры, включённые на сквозняк, беспокоили их. Не понял, подумал Ниткус. "НСГ" был одним из самых посещаемых клубов. Действительно, как вымер Форт, где от жилухи близко.

- Вольт! - крикнул Ниткус. - А Вольт!

Нет ответа. Согнув колено, Ниткус подтянул себя к выходу, перехватился, выплыл на "пятку". Странно, но раз так, то Очкарик, не обретя гармонии здесь, направился вниз, к стартам, к автомату "Посошок". Ниткус знал за Очкариком такую слабость: не умел девственник находиться долго одиноким, с похмелья, без пива.

- Но позвонить он мог? - подумал Ниткус вслух. - Но и это мы преодолеем.

Он надиктовал телефону стафет к Маркову и отправил его. Спускаясь вниз головой по воздуховоду, он диктовал и отправлял стафет. В воздуховоде было так же пусто, да что ж такое. К удивлению Ниткуса, стафет имел успех моментальный: Марков ждал его в створе терминального ограничника, где и был Ниткусом найден и подхвачен спустя десять минут.

- Куда идём - ясно уже? - спросил как-то необязательно, словно риторически, Марков. Они летели по коридору бок о бок. И Ниткус заметил, что Марков запыхался и раскраснелся.

- Мне пока нет. Ты как?

- Пива попил. Пролегчалось. Ну и согрелся, конечно. Спасибо.

- У Вольта?

- Ну да, у Вольта.

- Как Вольт?

- Ничего Вольт. Нормально ему.

Ниткус удивился, но пропустил причину мимо: мало ли. У нас свободный Космос. До определённых пределов. Главное, что Марков ни в руках, ни под одеждой - ничего не нёс. Время бросить контрабанду на борт до появления Ниткуса у Очкарика, разумеется, было, но ведь не без соглашения же!…

- Ну и как разговоры? Всё про Скариус с Ейбо Нюмуцце? И про призраков Марты?

- Да… говорят всё… болтовня одна… - сказал Марков. - Слушайте, Саул. По-моему, мы пойдём под землянами. Ощущение такое у меня.

- У меня ощущения разные, - сказал Ниткус. - Но и такое имеется.

Не сговариваясь, они двигались к диспетчерской Порта. Космач - суть ритуал и суеверие. Экипаж Ван-Келата начинал любой свой старт распитием ритуальной чашки кофе с дежурным диспетчером. Озабоченность происходящим у Ниткуса просто вытерла из оперативной памяти распоряжение шкипера "идти прямо на "хомут", а Марков и вовсе о нём не знал. Поочерёдно они пропустили через приёмник замка свои карточки. Люк диспетчерской напрягся, завёл огни, "пыхнул", но компрессор люка был стар, и люк, как всегда, не более чем "на впуск сселся". Марков и Ниткус произвели доотжатие вручную и проникли в тёмную за.

Вплыв, они повисли.

В огромной, плоской, как блин от штанги изнутри, диспетчерской было, можно сказать, пусто. Небывало пусто. Под светом находился только первый пост. На подиуме поста сидел в кресле сам Пулеми, начальник Порта, узнанный ошеломлёнными космачами издали по месту и по габаритам. Нахав-Цац владел, так сказать, остриём атаки на "ОК", а в тылу позиции, за спинкой кресла, стояли подковками Пол Мьюком, новоиспечённый мэр новоиспечённого Города, шкипер Ван-Келат и - землянин в белоснежном, плавающем полами одеянии. Ниткус посмотрел на Маркова. Марков посмотрел на Ниткуса. Марков открыл рот для презрительной улыбки.

- Я не… - начал он вполголоса.

- Господа, приказываю не двигаться! - сказал кто-то низким голосом сверху по-английски, но с большим напором. - Служба охраны сенатора Романова. Повторяю, господа: не двигаться. Не смотреть на меня. Оружие есть?

- А…

- Э…

- Отвечать: оружие есть? - повторил низкий, усилив голос.

- Нет у нас оружия… - сказал Марков. Тени в неизвестном количестве пали на них сверху и смешались в одну. Неожиданно и небывало, но космачи вдруг поняли, что их обыскивают.

- Позвольте! - воскликнул Ниткус, дёргая плечами.

- Не двигаться! - приказал женский голос из самого тёмного места смешавшихся теней. - Это что?

- Груша моя! - рявкнул Ниткус, рвя на себя борт ватника обратно. - Питьевая!

- Мне щекотно! - крикнул Марков.

Ван-Келат уже летел к ним.

- Господин Ван-Келат, прошу не приближаться! - очень громко приказал мужчина с низким голосом.

Ван-Келат, естественно, продолжал лететь, потому что не мог остановиться.

- Лиса, - сказал низкий голос. - Блокировать. Мягко.

Использовав ворот Ниткуса как поручень, скользнула навстречу шкиперу женщина в чёрном матовом спецкостюме с кирасой, серебристым перекрещенной. Ван-Келат, с открытым ртом и растопыренными глазами, не пытался сопротивляться. Точно рассчитанный толчок ногами в грудь. Ван-Келат, шкипер, с двумя Дистанциями на предплечье, пионер и форвард, пилот, провесивший наравне со Шкабом все маршруты Пал-ладины Дальней, один из авторитетнейших серьёзов системы, выборный пилотского клуба, - потеряв скорость, завертелся на месте в поперечнике, размахивая руками и сопя.

- Блокирован! - доложила перекрещенная женщина-кошка.

- Поставь его на подковы.

Компенсированная боковая подсечка. Блок. Опор с плеч. Приём в потолок. Обратный толчок. Подковы в настиле. Более скупо совершенной серии управления телами в состоянии свободного падения Ниткус и Марков не видывали. Ван-Келат утвердился на подковах и взял - уже самостоятельно - перпендикуляр к горизонту помещения. Женщина-кошка висела у него за спиной, на расстоянии доступности опоры, но Ван-Келата пока не касаясь.

- Мои извинения, господин Ван-Келат, - сказала она. Крест на ней поблёскивал.

- Всё нормально! Всё нормально! - выкрикнул Ван-Ке-лат, осторожно взмахивая руками и растерянно улыбаясь. - Господа, это мой экипаж! Всё нормально! Прошу вас, господин Шос!

- Господин Ван-Келат, вы приказали - я отчётливо слышал, как, - своему экипажу явиться к предшлюзу терминала, а не сюда, - сказал низкий голос. - Почему приказ игнорирован?

- Мы всегда… - начал Марков.

- Прошу вас заткнуться, господин космонавт. Налицо пренебрежение, господин Ван-Келат. Прикажите людям наново, вдвойне.

Ван-Келат набрал в грудь духу.

- Пошлиотсюдакудаясказал! - заревел он шёпотом, вызверившись.

- Мисс Дейнеко, помогите господам космонавтам выполнить приказ своего шкипера и покинуть территорию пребывания сенатора Романова.

- Есть, лидер. Господин Ван-Келат, вынуждена вновь просить прощения, - сказала женщина-кошка и взяла шкипера сзади за погон.

- К вашим услугам, мисс, - покорно сказал Ван-Келат, выставляя ногу вперёд для упора.

Короче, Ниткуса и Маркова развернули и грубо вытолкали прочь. Они не сопротивлялись. Люк за ними захлопнулся. В коридоре было по-прежнему пусто. Проходивший по коридору прохладный сквознячок им не добавил бодрости. Они пошли отсюда, куда им Ван-Келат сказал. До самой раздевалки в предшлюзе причала, потрясённые, они молчали. В смятении мыслей Ниткус несколько раз проверял таймер, забывая результат, в крайний раз уже на пороге раздевалки, и наконец осознал, что минуту назад наступил шестой час утра, и внезапно сообразил, отчего это кабак Вольта оказался настолько необитаем. Ниткус хохотнул, Марков обернулся, но промолчал. Прошли "улитку", спустились в раздевалку. Барабанчик предшлюза вращался, боковая поставила их на ноги, но стоять космачи не стали, а сразу же уселись на диван. Давление эмоциональное требовало стравиться.

- Мать-перемать! - сказал Марков, ударивши кулаками по коленям.

- Ты же мечтал поговорить с землянами, - сказал Ниткус. Эмоции не эмоции, а переодеваться надо. Он выпростал руки из рукавов осквернённой куртки и принялся за снимание штанов.

- Высокомерные сволочи! - заявил Марков. - Но Ван-Келат!…

- Каков? Согласен. Но не обсуждай с ним никогда случившееся.

- Почему бы?

- Потому что ты млад и девственен, Денис. Без сопливых - как на коньках, потому что.

Марков имитировал презрительный плевок.

- До Четвёрки две недели в римане, - сказал он. - Шкипер сам не выдержит и…

- Четвёрка? А почему Четвёрка? - мгновенно небрежно перебил его Ниткус.

И вот Марков и смешался. Лицо у него заметалось. Бросил он на старшего партнёра взгляд - неожиданно волчий. И только когда Ниткусу всё уже пояЄснело, нашёлся:

- Ну, а до Тройки - три недели. Куда же ещё нас могут направить? Или туда, или туда. Я просто предполагаю, Саул!

- Да ладно, Денис, релакс! - сказал Ниткус и махнул рукой. Подошёл к своему шкафчику в ряду собратьев и взялся за цифровой замочек на ушках. - Ладно. Перегнул я. Мало ли что и откуда ты слыхал. Я очень не в себе, парень. Извини. Я просто боюсь, что кто-то из землян пойдёт с нами… не хочется мне общаться с ними… вот я и злюсь. Извини.

- Блин-малина-водолаз, Саул! - сказал Марков. - Слушайте! Мы, как не мы, сидим у родного порога, я просто не знаю! Так и будем?

- Знаешь, ты очень резко речешь, но гордо, - сказал Нит-кус. - Не могу с тобой не согласиться. Почему ты не переодеваешься? Переодевайся и открывай борт. Ты прав: не будем мы сидеть под родным порогом. Мы его переступим. И сидеть будем там.

- Тем более… - Марков вдруг запнулся.

- Что - "тем более"? - спросил Ниткус, шнуруя противо-перегрузочный.

- Да ничего. Потребно сказать, выразиться, а нечем, - так объяснил свою осечку Марков. И Ниткус, представляете, опять не стал на него давить.

end of file

ввести код

4425

код принят

file 3.1

txt: тихонько отдуваясь, Ван-Келат медленно, на подковках, вернулся к подиуму и убедился, оглядевшись, что инцидент при шлюзе как бы не стал никем замечен. Двое высокопоставленных исключительно что наблюдали за работой третьего, Нахав-Цаца Пулеми, начальника Порта и первого диспетчера Палладины Дальней. Упираясь локтями и брюхом в подлокотник консоли, Нахав-Цац неотрывно пялился в огромный (единственный в Форте такой рабочий) монитор, и нос На-хав-Цаца, всё время находясь в дециметре от плёнки экрана, сопровождал малейшую активность и каждую активацию под плёнкой десятка таблиц состояний и десятка окон видеоконтроля, а короткие пальцы Нахав-Цаца хищно шевелились над тактой, готовые при малейшем признаке сбоя или замечания впиться в клавиши и всё поправить. Нахав-Цац отличался самым плохим зрением в Форте, владел индивидуальным оптическим усилителем и десятком наборов контактных линз, но когда он работал, Ван-Келату хотелось продавать на него билеты. Вот прямо так и заявить землянину: знаешь что, дорогой гость? Смотришь, как наш товарищ работает? - гони соверены. Всё равно живёшь там, где их чеканят.

Землянин, не подозревавший о мыслях Ван-Келата, стоял прямо над Пулеми и, лицо имея вежливо-непроницаемое, бесплатно лицезрел выступление первого диспетчера. Одетый в бесконечно белый мундир, грозивший своей белизной неизлечимым бликом на сетчатке произвольно взятому космачу, землянин отделял собой от шкипера новоиспечённого мэра Пола Мьюкома, ошую от землянина замершего в стойке "прогнутый равный". Ван-Келат сдержал вздох. Вид и поведение Мьюкома, серьёза и капитана, вызывали жалость и стыд, но тут же шкипер вспомнил своё толькочтное поведение… и ему стало таково, что он уткнул подбородок в погон и пожмурился.

Десяток секунд постыдившись, Ван-Келат вспомнил про папку. Бросаясь на помощь своему экипажу, шкипер папку сунул за спину Пулеми, между спиной толстого диспетчера и спинкой кресла. Он ещё запомнил, что товарищ, почувствовав предмет, привычно прижал его, откинувшись на спинку. Ван-Келат извинился перед землянином и вытащил папку. Верхняя корка была влажной: работы землянин задал Пулеми не на одного.

Папка была кожаной. Не верилось, что это настоящая кожа. Но у Игоря Спасского в часовне была книга (Библия и Коран в одном томе) в кожаном переплёте, и Ван-Келат не раз и не два держал эту книгу в руках, так что судить о коже он мог. Папка, вручённая Ван-Келату, безусловно была кожаной. Ценность её не поддавалась бы никакой оценке, если б папку не уродовал герб Императора, тиснённый золотой краской. Но всё равно Ван-Келат надеялся, что земляне не потребуют вернуть папку.

Ван-Келат взял папку под мышку. Между толстыми корками папки был единственный листок бумаги. Бумага тоже была настоящей. На бумаге был от руки чернилами (с помарками и мелкими кляксами) написан приказ. "ИМЕНЕМ ИМПЕРАТОРА. Особая Важность! Гражданину Солнечной Империи господину ДЖОНУ "ПАМИРУ" ВАН-КЕЛАТУ, шкиперу, в Новой земле Палладина Дальняя, ЕН-5355, альфа Перстня Короля. ПРИКАЗ. Я, РОМАНОВ ЕРМАК РУДОЛЬФ, Член Императорского Дома, Действительный Тайный Советник, Сенатор, Колониальный Инспектор, настоящим ПРИКАЗЫВАЮ Вам, господин Ван-Келат, принять участие в миссии особой важности. Надлежит Вам 03.09.123 принять под своё командование грузовоз "ОК-ТМ" (регистр WASA WASA_ RL162230_ен-5355_03.2) и совершить 03.09.123 - 04.09.123 внеочередной рейс по маршруту Форт (Город) - планета Четыре ЕН-5355 с ГРУЗОМ, представленным мной, Сенатором Романовым, на борту. Сенатор Романов". Какая-то чушь. Землянин ещё и расписаться заставил - в своём экземпляре. Мьюком тоже получил свою папочку. Тоже с приказом. Но что говорилось в приказе, полученным Мьюкомом, Ван-Келат не знал. А папочка Мьюкому досталась равноценная.

Стою, смотрю, как насилуют мой корабль, а заботят меня папочки, подумал шкипер, равняя предмет заботы подмышкой. Моих людей только что выставили из диспетчерской, куда они на традицию пришли, а я себе про приказики в бумажечках. Старину Пола Мьюкома скрутило, словно поносом на ногах, а у меня, видите ли, подлинность кожи на корках сомнения вызывает…

Впрочем, бесплодно мыслить долго Ван-Келата не учили. Значимым был текущий предстарт, и кожа папки, разумеется, не равнялась содержанию, находящемуся в ней. Ван-Келат стал, вместе с компанией, глядеть на монитор. Нахав-Цац оставался неподвижным уже так давно, что две его странные косички по сторонам лица, расположившись в пространстве параллельно горизонту палубы, пребывали в абсолютном покое, деля для Ван-Келата монитор надвое, но шкипер всё же видел, что процесс перераспределения света в грузовом корпусе "ОК" под предложенную схему размещения груза завершался, лента индикатора досчитывала десятый десяток задания.

- Господа! Я не собираюсь… вообще не собираюсь вмешиваться в… установившиеся… как говорится, вмешиваться в установившиеся отношения и традиции колонии, - сказал вдруг землянин. - К местным обычаям я готов относиться с пониманием, скажем так. Они есть. У них есть смысл. Прошу не считать произошедшее, господа, инцидентом… так сказать… достойным запоминания… и какого бы то ни было разбирательства. И я прошу извинить… господин Ван-Келат, вы конкретно: я прошу извинить моих… сотрудников моей охраны за грубость, так сказать, как говорится… за некорректности прикосновений и общения… если таковые имели место. Господин Ван-Келат, это вам. Также приношу извинения и вам, господа, господин Пулеми, как свидетелю, и вам, господин мэр, как мэру.

- Мы всё понимаем, Ваше Превосходительство, - не медленно, но с достоинством, сказал Мьюком, полуобернувшись корпусом к землянину. - Ваши сотрудники делали свою работу. Извинения не требуются, поверьте. Служебные обязанности выполняются.

Землянин пошевелил длинным лицом. Ван-Келат и Мью-ком с обеих сторон смотрели на него с истовостью и всемерным уважением. Ван-Келату почудилась промелькнувшая в шевелении на лице землянина улыбка, но он решил её не замечать - мало ли, почудилось… Напряжённо сидящий Пу-леми тоже как будто смотрел на землянина - не оборачиваясь, бритым затылком.

- Да, они делали свою… работу, как говорится, - сказал землянин. - Но вы дома, господа. - Он изящно повёл рукой.- Вы вольны вести себя так, как будто я - гость, а вы хозяева. Что - так и… есть.

Эк-то! - подумали шкипер Ван-Келат и мэр Мьюком одновременно.

- Земля предполагает и приветствует в пионерах Космоса непоколебимое… достоинство, и даже, я бы сказал, как говорится, жёсткость, - продолжал землянин. - Мне, должен… заметить… не пришлось по душе поведение… вот ваше, господин Ван-Келат. В первую секунду… когда вы столь… рьяно ринулись по направлению к своему экипажу… к своим людям, как говорится… я счёл, что - на помощь. Сотрудники моей… службы безопасности могли принять… были! вправе принять и, как говорится… претворить в жизнь… вот именно - принять и претворить решения, могущие впоследствии квалифицироваться как необратимые. Вправе и могли, господа. Как заметил уважаемый мэр господин Мьюком, это их работа. Что же может быть естественнее, чем кинуться на выручку своему экипажу! Но далее вы меня немного разочаровали, господин Ван-Келат.

- Решения ситуации могли быть различными, сэр, - сказал Ван-Келат. Не удалось ему промолчать. - Я ведь тоже перебирал варианты. И я выбрал самый правильный вариант, Ваше Превосходительство.

- Вы продолжаете разочаровывать меня, - сказал землянин, скорбно чуть склонив голову. - После драки, как говорится… так говорят у нас на Земле: после драки кулаками не машут, господин Ван-Келат. Господин мэр.

- Ваше Превосходительство? - на вдохе отозвался Мьюком.

- Не кажется ли вам, господин Мьюком… надеюсь, вы разубедите меня… но по-видимому, шкипер грузовоза, представленного администрацией колонии для выполнения сверхважного поручения Земли… по-видимому, шкипер господин Ван-Келат испытывает сейчас слишком серьёзный стресс… каюсь, возможно, что по вине… после соприкосновения с моими людьми… Чётко выполнившими свои обязанности. Нарушение же приказа подчинёнными господина Ван-Келата… произвело на меня впечатление… определённое. Не видите ли вы смысла, господин Мьюком, в замене экипажа грузовоза? Миссия предстоит ответственная, господин Мьюком.

С трудом дождавшийся конца периода, Мьюком очень твёрдо сказал:

- Ваше Превосходительство, я не вижу никаких резонов в замене экипажа господина Ван-Келата. Со всем уважением, сэр, но у меня нет и тени сомнения в дееспособности и профессиональном мастерстве моих людей. Это мой лучший экипаж, сэр!

- Я, в свою очередь, остаюсь в готовности выполнить любой приказ представителя Императора, сэр, и я ручаюсь за моих людей, - сказал Ван-Келат в тональности: этил я лошадь твою, на которой ты приехал, и тебя, приехавшего на эченной мной лошади! И тебя, кстати, Туман Мьюком… счастья желает тебе твой "лучший экипаж"…

- Господин Пулеми, позвольте мне закурить в диспетчерской, - сказал землянин, доставая портсигар.

- Сервис, пожарная вентиляция, четыре процента, пост первый, - сказал Пулеми. - Прошу вас, сэр, курите. Э… - Пу-леми огляделся и сделал движение привстать. - Сейчас я пылесос…

- Не беспокойтесь, прошу вас… господин Пулеми. Я курю картриджи, я знаю законы. Как у нас дела с вами, господин Пулеми? Всё идёт по расписанию? Простите, я не сведущ… в реального времени графиках и сводках.

- Так точно, сэр. Диспетчерская практически отработала свою фазу. Грузовик к приёму груза по представленной схеме освещения трюмов готов. Дальнейшая процедура требует присутствия на борту экипажа.

- Превосходно! Благодарю вас… господин Пулеми. Теперь, господа, если вы не возражаете… - Землянин сказал: - Господин Шос! Прошу вас.

- Я здесь, сэр.

Ван-Келат, Мьюком и Пулеми обернулись. Низкогласый человек очень свободно и очень прямо стоял чуть поодаль. Когда он успел подплыть и прицекаться, не услышал никто. Чёрный спецкостюм незнакомой модели без знаков отличия и идентификации, лишь лазоревая "Земля" на левом плече да серебристый крест на кирасе. Темнокожее лицо украшали тончайшие усики домиком, подбородок был надвое разведён коротким, очень глубоким шрамом. Кроме стандартного стро-пореза на сапоге, оружия на низкогласом не замечалось.

- Представляю вам, господа… Начальника моей службы безопасности генерал-майора ВКС Солнечной Империи господина Шоса, - с суровой торжественностью произнёс землянин. Господин Шос наклонил голову. - Господа. Внимание… Слушать мой приказ. Властью Земли я временно конфискую грузовое судно "ОК-ТМ", принадлежащее Молодой земле Палладина Дальняя, и передаю его… вместе, разумеется, с экипажем… под командование генерал-майора господина Шоса. Необходимые разъяснения гражданам… членам экипажа… привлекаемым к участию в предстоящей особо важной миссии… сделает он. Генерал-майор господин Шос. Все приказы генерал-майора господина Шоса есть приказы… есть приказы Земли, господа. Господин Ван-Келат. Желаю вам удачи… и ответственности. Господин Пулеми. Разрешите мне откланяться. С огромным удовольствием наблюдал вашу работу. Господин мэр, прошу вас сопровождать меня. У нас с вами много дел. Господин Ван-Келат, надеюсь всё… вами выше сказанное… есть правда, проистёкшая от сердца. Надеюсь на ваше сотрудничество и опыт. Господин Пулеми. Рад быть знакомым с вами. Прошу вас, верните мне диск-хран. Ещё раз разрешите поблагодарить… вас, господа. Прощайте. Господин Шос

- Да, сэр.

- Продолжайте операцию. Ни пуха ни пера.

- К чёрту, Ваше Превосходительство!

Сенатор, действительный тайный советник, кровный член Императорского Дома, Колониальный инспектор I степени сенатор Ермак Романов погасил окурок в пепельном клюзе портсигара, спрятал портсигар в карман, отправил следом пластиковую обойму диск-храна с динамическими и энергетическими спецификациями неведомого груза, поспешно протянутый ему Пулеми, коротко военно кивнул всем сразу, движением ступней отцекал подковки белых сапожек, оттолкнулся рукой от спинки диспетчерского кресла и грациозно поплыл в сторону выхода, пополнив по пути инерцию толчком от подвернувшегося релинга. Мьюком, не сказав ни слова, отправился сопровождать.

Теперь Пулеми и Ван-Келат смотрели на генерал-майора, а он смотрел на них. Когда пятно света в арке шлюза погасло, генерал-майор заговорил:

- Звания и церемонии не имеют значения. Меня зовут в Космосе Даймом, товарищи. Прошу вас, просто Дайм. Дайм - сленговое имя мелкой старой монетки в двадцать пять сотых доллара. Но я стою гораздо дороже.

Ван-Келат неожиданно для себя кивнул. Шос усмехнулся.

- У нас дело, товарищи. Отказаться от него нельзя. Сделать его нужно от и до. Я приказываю, вы выполняете. Миссия хорошо продумана и отработана. Дискуссии возможны, но лишь когда их начинаю я. Прошу вас, не нужно обижаться на меня. Время дорого, воздух золото. Не надо также никаких демонстраций. Я уважаю вас, пионеры, и покончим на этом. Ещё одно. Важное. Предстоящая миссия - военная. Саботаж карается соответственно. Я понят, господа? Шкипер?

Ван-Келат замедлился.

- У меня, как у начальника портовых служб Форта, нет вопросов, - сказал Пулеми и, отвернувшись, наконец, к своему пульту, начал яростно, с громким сухим шуршанием растирать затёкшую шею.

- Шкипер? - повторил генерал-майор, едва заметно нажав.

- Роджер, Дайм, - сказал Ван-Келат. - Вы поняты. Куда мне идти, позволено будет знать?

- Сейчас, для начала, проследуем на грузовик. Там поговорим.

- Слушаюсь, сэр. Прошу вас.

Никого не встретив по пути, они добрались до бытовки причала 2. То ли генерал-майор прекрасно знал стандартную архитектуру Форта… то есть - Города, то ли блестяще владел искусством упреждения действий проводника, но двигался он по смутно видимым утренним портовым коридорам уверенно, вровень со шкипером. Дорогой молчали.

В бытовке динамика и соператора "ОК" не было. Ван-Келат прямо не поверил. Помянул зубом чёрта на ангеле, но сделал вид. Внутренний шлюз был наддут. Не запрашивая информатор (зачем? несомнительно: добры молодцы порешили жить высоко и независимо, и поднялись на борт, жрите, мол, начальнички!), Ван-Келат ухватился за штурвал люка: автоматика шлюзового адаптера не работала, сколько шкипер жил в системе Палладина.

- Я допустил промах, - сказал генерал-майор. - Мне следовало выставить у грузовика пост. - Он не упускал ничего.

- Такие вещи не в правилах Трассы и не нужны, - едва ли не огрызнулся Ван-Келат. Генерал-майор был прав на все вообразимые проценты. Несколько минут шкипер проверял и уточнял позиции фейдеров на пульте ручного управления камеры перепада, и Шос не отвечал ему, не мешая. Жёлтый стал зелёным, и Шос сказал сразу:

- Я хорошо понимаю правила. Нигде в правилах, сколь бы неписаны они не были, нет правила, допускающего неисполнения приказа, отданного капитаном в пространстве. Но ничего. Мы и об этом поговорим с вашими людьми, товарищ Ван-Келат.

- Мы любим Землю, колыбель человечества… - пробормотал Ван-Келат неизвестно в который раз за долгое утро этой пятницы. Слух генерал-майора получил куклу.

- С меня довольно будет беспрекословного подчинения на фоне профессионального исполнения обязанностей по штатному расписанию, шкипер. Я не бог, не дьявол, я не хочу спасать ничьи души, и куда девать мне их?

- Наденьте респиратор, сэр. В шкафчике должна быть коробка. В шахте пыль. Дефицит фильтров у нас, сэр.

- Бывает, господин Ван-Келат. У меня есть свой респиратор. Но он мне не понадобится.

- Как угодно.

- Зовите меня Даймом, шкипер.

- Беспрекословное подчинение и обращение впросте, сэр, плохо сочетаются друг с другом, - сказал Ван-Келат, отваливая люк.

Он решил, что уел он генерал-майора: генерал-майор промолчал. Ну вот, а я уж подумал, что меньше трёх слов на одно моё с тебя не приходится, подумал шкипер, ныряя в мерко освещаемый тоннель. Пыль - ладно, а вот морозцу, пожалуй, хлебни-ка, землянин. Пар смешался с пылью, закружились льдинки. Землянин несколько разочаровал озверелого шкипера, чихнув только раз. Однако настоящие ледяные цветочки ждали в переходнике над люком "ОК".

Под четырёхугольный входной люк грузовоза в своё время пришлось вручную адаптировать переходник; сервисное оборудование тогда сняли, назад сначала не поставили, а потом оно потребовалось куда-то ещё, коротко говоря, обморозить горло в переходнике стоило копейки. Ван-Келат привычно задержал дыхание, сощурился и, работая локтем, набрал на клавиатуре замка личный код и поднырнул под едва начавшую уходить в паз плиту. Освещение зажглось, осветив клубы мгновенно вспухшего в шлюзовой камере грузовоза пара. Ван-Келат развернулся, собираясь предложить генерал-майору помощь, но в переходнике генерал-майора уже не было.

- Закрывайте, закрывайте, дует… - услышал изумлённый шкипер за спиной голос, а потом генерал-майор негромко откашлялся. - Холодновато у вас в прихожей, да. Обморозиться недолго. Неужели так тяжело с оборудованием?

Ван-Келат закрыл люк, овладевая удивлением. Генерал недаром выслужил своего майора, тут, пожалуй, не поспоришь. И спокойный к тому же хомо - землянин Шос. Возможно, и зря я на него крышусь? - подумал Ван-Келат.

- С оборудованием тяжело, - подтвердил он. - Здорово тяжело, сэр. Износ-то ладно, где подкрутишь, где подкрасишь, - у нас по умолчанию дефицит, сэр. Изначальный. Нельзя починить то, чего не было… - Ван-Келат говорил, испытывая усиливающееся беспокойство… неудовольствие! И землянин тут был ни при чём. Внезапно Ван-Келат понял. С точки зрения сервисов грузовоза, он, шкипер, находился на борту корабля уже целую вечность, пройдя идентификацию на входе. Но команда по громкой связи "Капитан на борту! Внимание!" не проходила. Ван-Келат мгновенно вспотел и, сразу же забыв о присутствии Шоса, ринулся к колонке ситуационного комбайна, вделанного в фальшь-панель между двумя шкафами-стойками. Ван-Келат занёс длани над клавиатурой, но оторопел и клавиш даже не коснулся. Дисплей светился досель невиданной сиреневой патокой. Слои её маслянисто обтекали значок JAM прямо посередине дисплея. Тянулись секунды. Очень издалека до Ван-Келата донёсся голос Шоса.

- Уважаемый шкипер. Бортовая вычислительная станция грузовоза под контролем соператора "Чернякова". Извините. Я сам космонавт, мне очень неприятно. Но так обстоят дела, товарищ Ван-Келат.

- Мой корабль!… - произнёс Ван-Келат.

- Боюсь, шкипер, что на какое-то время - не ваш. Вы слышали приказ сенатора Романова. Корабль мой.

Перед Ван-Келатом шли помехи.

- Никто не имеет права заваривать исправную БВС корабля с разгерметизированным твиндеком, заправленного к миссии, стоящего в предстарте у пирса, господин генерал-майор! - чудом сводя рвущийся рёв к тону, обычно называемому "повышенным", сказал Ван-Келат. - Это грубейшее нарушение устава! Это неэтично, но чёрт бы с этикой! Вы ставите под риск Порт, весь Форт! Немедленно развареньте машину, сэр!

- Нет, господин Ван-Келат.

- Я буду вынужден… - "…применить силу!"

- Шкипер, пройдёмте в рубку.

- Вы…

- Прошу вас, господин Ван-Келат.

- Я отказываюсь с вами сотрудничать, сэр!

- Вы не можете. В любом случае, я вооружён и выстрелю в вас без колебаний, шкипер. Мы поговорим в рубке. Dad-gummit, прошу вас, шкипер! Нам необходимо договориться. Не стрелять же в вас, в самом деле.

Шкипер просто подчинился. Он просто не знал, как ему поступить. Его просто взяли под конвой и препроводили в рубку.

Где ждали Ниткус и Марков. Оба курили под центральным кулером, живописно освещённые полным стояночным. Увидев в раме входного люка шкипера, Ниткус, как заправский младой, взял сигару к виску и заорал диким голосом:

- "ОК", внимание! Капитан на борту! Будь я проклят, да капитан уже на мостике! Йо-хо-хо! Экипаж, к отчёту!

- Здесь динамик! - заорал Марков эхом. - Динамическая ситуация корабля динамику неизвестна! Динамик счастлив!

- Здесь соператор! - заорал Ниткус. - Сеть заварена! Машина под внешним контролем! Квалифицирую ситуацию как фатальную! Я счастлив!

- Пасти закройте, космачи, - сказал Ван-Келат. - Сигары на отбой, задницы по постам. Нас почтили присутствием.

- А пошли бы такие дела на самую на Землю, Джон, вот так я тебе скажу! - сказал Ниткус, закусывая сигару, что она встала чуть ли не в зенит угольком. - В штаны идут такие дела. Я схожу на берег. Премиальные - отдайте детям.

- Позвольте войти, господин Ван-Келат, - сказал где-то в районе каблуков Ван-Келата генерал-майор.

Ван-Келат поджался и подвесил себя над входом, закинув локти за круговой релинг. Шос проплыл в рубку, уцепился за спинку "капюшона" центрального поста управления. Марков всё же стал тушить сигару. Ниткус - нет. Поплыло молчание по рубке, вперемешку с табачным дымом, сворачиваясь винтом к центральному кулеру. Ван-Келат понимал, что землянин ждёт представления, но язык как приклеился к нёбу кислым клеем.

- Познакомьте меня с экипажем, господин Ван-Келат, - резко сказал генерал-майор, повернув к шкиперу лицо в профиль. - Нет времени на паузы.

- Экипаж, внимание, - нехотя сказал Ван-Келат, не двигаясь с места. - Генерал-майор Шос. Именем Земли грузовоз конфискован и…

- Я прерву вас, господин Ван-Келат, извините. Я попросил познакомить меня с экипажем.

- Соператор и вторпилот Саулюс "Куба" Ниткус. Тот, что курит. Динамик Денис "Очкарик" Марков.

- Спасибо, шкипер. Товарищи космонавты! Я предпочёл бы переговорить с вами в кают-компании, по-людски, но некогда, на перемещения и приличия нет времени совершенно. Да и ситуация не так критична, как эмоциональна. Господин Ван-Келат, займите положение как-нибудь фронтальнее ко мне, прошу вас.

Ван-Келат переместился, как было вежливо прошено, отобрал у Ниткуса сигару, затянулся несколько раз и, загасив её, вернул окурок хозяину. Ниткус сунул окурок в складку шапочки. Шос заговорил.

- Я - Ска Шос, товарищи. В пространстве меня называют Даймом. Дайм - четверть старой денежной единицы. Я военный лётчик-космонавт, генерал-майор ВКС Солнечной Империи, стратег-мастер. Мастер-пилот. Специализация - низкие орбиты, атмосферный бой, бомбометание, доставка, прикрытие и амбаркация десанта.

- Очень приятно, - пробормотал Марков.

- "ОК" с экипажем привлечены Землёй к миссии особого значения. Сейчас с "Чернякова" грузовоз загрузят секретным оборудованием. Оборудование надлежит доставить на орбиту планеты Четвёртая. Дальнейшие распоряжения вы получите по финишу над Четвёртой. Приказ есть, вы его слышали, космачи. Я не должен перед вами извиняться за нарушения устава, за перехват управления, за вторжение в сеть корабля… Не должен, но полагаю необходимым, и делаю это тотчас. Простите, коллеги. В особенности вы, товарищ Ниткус. Заверяю вас, что спецы, контролирующие сейчас БВС, есть люди скромные, профессиональные и аккуратно выполняющие свои обязанности. Авторитарность опроса и редактирования основных баз данных, конечно, временно отменена, администрирование по вашей личке отозвано, но ось системы не затрагивается. Вы проверите сами, товарищ Ниткус, спустя лишь небольшое время. Перепрограммируется только внешняя среда и краткая память. Инсталляция программного продукта с техзаданием миссии ведётся в отдельный отграниченный массив Q. Возможности как автоматического, так и управляемого удаления - к вящему спокойствию товарища Ниткуса - предусмотрены в корне инсталлируемого продукта. Впрочем, конечно, соблюдены также и интересы секретности. Для несанкционированного чтения наши файлы не откроются, а будут, наоборот, срабатывать минные поля. Ключ на удаление будет передан лично вам, товарищ Ниткус, сразу по окончании миссии.

Вы должны признать, что, нарушая правила, мы сделали всё возможное, чтобы сократить размер возможного ущерба.

- Да ясно, - сказал Ниткус зло. - Обратимое изнасилование. В том смысле, что девушка просто забудет, что такое девственность и зачем она была нужна. Как будто так и было. Удаление опухоли в мозгу через анальное отверстие.

Ска Шос наклонил голову вправо и сказал:

- Да, что-то так.

Ниткус взорвался. Ван-Келат не бросился останавливать и затем прерывать соператора. Ему было любопытно, чем же ответит Кубе Ниткусу, сознающему полную свою правоту и обладающему весьма ядовитым языком, землянин, атмосферный как-никак лётчик.

Трезвый человек и серьёз Ван-Келат успокоился уже, насколько мог, расслабился и пытался получить удовольствие.

Клин был вышиблен клином в тот момент, когда Ниткус, повторившись в запале, остановился, ища синоним очередному (…). Но клином гораздо более шершавым, более тупым и толстым, такожде и ничем влажным не смазанным. Бесстрастность отповеди несколько снижала её эффективность, но Ниткус, уловив слабину, попытался раз отвякнуться, - и бесстрастность куда-то делась. Около трёх минут генерал-майор-землянин говорил исключительно соло, а космачи исключительно внимали, преисполняясь помимо воли чувством признания исключительных прав метрополии, рождающей и воспитывающей сыновей, способных так красиво общаться, на любые нарушения уставов, самой же ей, метрополией, писанных.

После заключительной паузы Ска Шос спросил:

- Убедительно?

- Где-то даже и чересчур, - сказал Ниткус и сдержался, чтобы не поаплодировать. - Что ж, братцы, - космач?

- Не без того, - согласился Марков. - Не то чтобы стало радостно и согласно, но понимание пришло.

- Ладно, Дайм, извините за истерику, - сказал (а что было?) Ван-Келат. - Командуйте этим кораблём.

- Благодарю вас, господин Ван-Келат.

- Да оставьте вы "господина". Блеск меня зовут. Или Джон.

- Ну наконец-то. Благодарю вас, Джон, Куба и Очкарик. Скажу в утешение, что надоедать вам лично буду очень недолго, - сказал Шос. - Я загружу "ОК" и сойду с борта. Контроль миссии будет удалённым. Землян на борту не будет. Вы несёте груз, сваливаете его и отбоите. Отсюда действуете свободно.

- Сваливаем груз куда? - спросил Ниткус.

- На орбите Четвёртой узнаете. БВС выбросит задание.

- Как скажете, Дайм. Командуйте.

- Занять посты по расписанию, экипаж.

Без единого больше слова экипаж разлетелся направо, налево и прямо и закинулся по постам. Ска Шос умело расшпилил пассажирский "капюшон" в центре рубки, закинулся в нём, посмотрел на ручной таймер и продолжал:

- Куба, я ожидаю завершение залива полётного задания на БВС от "Чернякова" в течение ближайших минут, к без четверти семь среднего. Детализируйте по линкам.

- Приём как раз закончен, сэр.

- Даже? ОК. Соператор, введите в плинтус петушиное слово на отзыв полномочий внешнего администрирования БВС "ОК". Расклад кириллица, кегль девять, слово по буквам: эм, ти-шифт, си, кей-шифт, ти, ай, эр, си-шифт.

- Петух прошёл. Так, имею доступ. Я соператор, первому: готов к работе.

- Здесь первый, управление доступно. Контроль на столе.

- Динамик, ситуация на массах корабля управляема.

- Первый - командиру. Корабль готов к управлению.

- Роджер. Командир - первому, Джон, ведите корабль к "Чернякову". Диспетчерское взаимодействие - с ходовой рубкой. Название миссии - "Каплун". Первая фаза - приём груза.

- Понял, первый. "ОК" к "Чернякову". По "Каплуну", готов к выполнению первой фазы. Диспетчера миссии прошу к связи.

- Здесь "Черняков", диспетчер по "Каплуну", готов к взаимодействию.

- Очкарик, выход.

- Я динамик к Порту, расстыковка по стандарту.

- Я Порт-Грузовой, ваш зелёный. Удачи.

- Роджер, "ОК" - Порту. Я первый, автоматический режим. БВС, навскид.

- ГОТОВНОСТЬ К РАБОТЕ ПО ПЛАНУ.

- Я первый, руки с пультов! Грузовоз готов к расстыковке, при полном бюджете жизнеобеспечения и полном контроле динамических масс, твиндек открыт, на борту четверо. Дайм, сэр.

- Стартуйте, Джон.

- БВС, я первый, - старт.

- СТАРТ ПО НУЛЮ. ПЯТЬ, ЧЕТЫРЕ, ТРИ, ДВА, ОДИН. НОЛЬ.

"Всё сдвинулось".

- КОРАБЛЬ В КОСМОСЕ.