"Леонид Михайлович Жариков. Повесть о суровом друге " - читать интересную книгу автора

После долгих поисков я нашел его там.
Васька работал на подъеме. Огромная деревянная катушка-барабан
крутилась на высоком столбе, наматывая на себя длинный стальной канат
Барабан крутила пара лошадей, ходившая по кругу. На передней, вислопузой,
сидел верхом Васька с кнутиком, погонял ее. Когда канат на барабане
разматывался - железная бадья опускалась в темную пропасть шахты. Потом
Васька поворачивал лошадей и погонял их в обратную сторону. Канат, скрипя,
вновь наматывался на барабан - бадья с людьми или углем поднималась из
шахты.
Во время минутного отдыха Васька рассказал мне, что лошадей зовут
Валетка и Стрепет, что они слепые, потому что раньше работали в темноте
под землей. Я покормил Валетку хлебом. Мигая сизым глазом, он понюхал меня
и даже притронулся к лицу бархатными губами.
- Это он поцеловал тебя, - сказал Васька ласково.
Жаль, нельзя было стоять возле лошадей, штейгер прогнал меня.
Я отправился бродить по руднику, обходя шахту. Я боялся ее. Илюха
рассказывал, что ствол шахты опускается до самого ада, будто если в шахте
приложить ухо к земле, то услышишь, как черти разговаривают между собой и
как стонут грешники на сковородках...
Все же любопытно было посмотреть, и я подошел к шахте. Как раз в эту
минуту из-под земли вынырнула и повисла на ржавых цепях железная бадья. В
ней по пояс, как в кадушке, стояли черные люди - ни одного лица не
разглядишь, только зубы сверкают и видны белки глаз. Мне стало жутко, и я
поспешил уйти подальше от шахты.
Помахав Ваське издали картузом, я пустился в обратный путь.
Опять открылась предо мной неоглядная степь. Теперь я чувствовал себя
смелее и даже не побоялся свернуть в сторону, к Богодуховской балке. Люди
рассказывали, что в революцию девятьсот пятого года жандармы расстреливали
в этой балке рабочих. Захотелось пойти туда и поискать: вдруг найду пулю,
оставшуюся после расстрела?.. Кроме того, я знал, что в балке есть
ставок - можно побросать камешки со скалы в воду.
Балка находилась в глухой степи, в стороне от дорог, время было
осеннее, в ставке давно уже не купались, поэтому я никак не ожидал застать
там кого-нибудь. Каково же было мое удивление и мой страх, когда,
приблизившись, я услышал приглушенные голоса! Я не сразу сообразил, откуда
они доносились.
Осторожно глянув со скалы вниз, я увидел двух незнакомых людей. Они
сидели под стеной и о чем-то негромко разговаривали. Сверху мне были видны
только шапки, лиц рассмотреть я не мог. Тот, что был в шинели, в сером
солдатском картузе, говорил другому, с забинтованной головой и в кепке:
- Явка в Нахаловке, у Преподобного, знаешь его?
- Слыхать слыхал, а в лицо не знаю.
- Безногий он, сапожник.
- А-а, такого знаю. Его, кажись, Анисимом зовут. Значит, это и есть
Преподобный?
- Он самый.
- Приду, - сказал забинтованный.
Я стоял у самого обрыва. Бежать было поздно. Голос одного показался
мне знакомым. Всмотревшись, я узнал в нем шахтера-гармониста, которого
утром видел на Пастуховке. Наверно, казаки избили его, потому и голова