"Андрей Дмитриевич Жариков. Полигон смерти " - читать интересную книгу автора

Все они были темные от загара. Работали в одних трусах. Вручную строили
такое же хранилище, какое мы только что смотрели. Солнце вытапливало из
бревен смолу, и воздух был пропитан приятным сосновым запахом. Жара - под
сорок.
Солдаты повтыкали лопаты в грунт и развесили на них свои гимнастерки и
майки. В их тени стоял переносной термос с теплой и соленой водой. Я
вспомнил фронтовую заповедь: никогда не пить в жару сырую воду. К этой
заповеди я добавил из горького опыта на полигоне: не пить в зной даже
минеральную воду. Однажды в поле я выпил бутылку воды, а потом испытал
мучительную жажду и помчался в столовую пункта "Ша", где в буфете
продавалась минералка. Сразу опорожнил еще две бутылки, через час еще одну,
а ночью впервые испытал сердечный приступ.
- Так вот, - сделал мне замечание Горячев, - я уже предупреждал: при
водителях - ни слова. Все станет завтра известно кому надо. И второе: надо
хорошо изучить программу. Там все сказано. В хранилищах расположишь
продовольствие и вещевое имущество. Рядом будут окопы и открытые площадки. В
них разместишь то же, что и в хранилищах. Вот и сделаешь научное заключение,
как земляные сооружения спасают материальные средства. Еще будут здесь
цистерны и резиновые резервуары, заполненные горючим, а чуть дальше -
бетонные бассейны.
Чтобы показать Ивану Алексеевичу, что я читал программу, дополнил:
- И здесь же, на площадках, развернем трубопровод, заполненный жидким
топливом, поставим перекачивающие станции, машины с грузом... А в бассейнах
будет нефть.
- Вот, знаешь, а задаешь вопросы при водителе, - проворчал начальник
отдела, и мы поехали, естественно, молча, на другие площадки. Побывали у
танкистов, артиллеристов, авиаторов.
Пока Иван Алексеевич разговаривал с офицерами, я сидел в тени "газика",
чтобы хоть на минутку спрятаться от палящего солнца. К тому же не хотел
казаться любопытным и решил не смотреть на сооружения других научных групп
каждый занимался своим делом. Но вдали я все же видел прочные укрытия для
танков, полуподземные ангары для самолетов, земляные окопы и парки для
орудий.
На "Ша" мы возвратились не одни. Вслед за нами ехали еще три
подполковника: танкист М.Н.Орлов, высокий голубоглазый красавец, заядлый
курильщик и, как мне показалось, не совсем здоровый - он тяжело кашлял
(через четыре года Орлов умрет от рака легких); крепыш артиллерист
М.И.Казаков, который все делал медленно, степенно, ходил важно, приподняв
голову, и редко улыбался. Третий - чуть старше нас всех, авиационный инженер
Б.П.Волков. Невысок, совершенно белая вьющаяся шевелюра. В нем чувствовались
сила и ловкость. На полигон Волков приехал в первый год его существования,
вскоре женился на молоденькой сотруднице штаба строительных частей Римме.
Вместе они и пережили самую трудную пору становления полигона, когда
семейные офицеры были рады и углу в землянке.
Все мои коллеги казались неисправимыми молчунами. Но уже вскоре я
понял, что неразговорчивыми и до удивления необщительными их сделала служба.
Все они были участниками войны и к фронтовым наградам прибавили ордена за
участие в проведении первых атомных и водородного взрывов.
Специалистов различных родов войск объединяла общая задача: все мы
занимались поисками способов и средств противоатомной защиты. Кроме того,