"Андрей Дмитриевич Жариков. Полигон смерти " - читать интересную книгу автора

проходили в строжайшей тайне, и мы, испытатели инженерных сооружений, боевой
и обслуживающей техники, имущества и животных, не знали сути деятельности
других научных групп. Мы даже не подозревали, что с помощью специальной
фотоаппаратуры ученые достаточно точно устанавливали мощность взрыва и
процессы его развития.
Чтобы приборы могли фиксировать и выдавать нужную информацию,
требовались автоматика управления, бесперебойная связь и надежная защита
этих средств от разрушения. Этим занималась большая группа инженеров и
техников: оборудовались специальные машины, возводились прочные бетонные
сооружения, металлические вышки, подземные укрытия, прокладывался
многокилометровый кабель.
Строгая секретность не позволяла нам что-либо публиковать даже с грифом
"особой важности" и ссылаться на данные полигона. Единственным выходом наших
наблюдений после испытаний было составление отчетов, но в них мы не могли
отступать от заданной программы. Отчеты куда-то отправлялись, кто-то их
читал и делал свои выводы. Вот и получалось, что мы, работая в опасной для
жизни обстановке, оставались в тени, а наши данные залегали в сверхсекретных
архивах или, в лучшем случае, что-то из них изредка попадало в труды
докторов и академиков. Формально нам не запрещалось готовить диссертации, но
я не знаю ни одного случая, когда бы кто-то из знакомых офицеров смог
добиться успеха. Мне, впрочем, удалось сдать кандидатские экзамены, но для
написания диссертации никто из нас не имел, права пользоваться "служебными
исследованиями", а личные исследования не разрешались вообще. Такие условия
открылись позже, и некоторым счастливчикам удалось стать кандидатами наук
непосредственно на полигоне.
Новую службу я начинал с нуля. Многое, с чем встретился, было для меня
совершенно неизведанным. Каких-либо сведений, кроме самого общего характера,
полученных из закрытых публикаций, я не имел, и получить их на полигоне было
невозможно, хотя многие офицеры могли бы помочь мне в самообразовании.
Новички многое могли бы узнать от ветеранов-испытателей, но научные
сообщения, диспуты и какие-либо занятия под руководством опытных практиков
не проводились.
Секретность настолько всех пугала, что даже после сообщения в "Правде"
о пуске первой атомной электростанции мой сослуживец, встретив меня по
дороге в столовую и убедившись, что нас никто не слышит, сказал шепотом, что
в газете есть "особо важное сообщение".
В то время многие из нас не представляли, что создание атомного оружия
и решение проблемы использования атома в мирных целях - два звена одной цепи
и что некоторые ученые, приезжая на полигон, интересовались не атомным
оружием, а явлениями ядерного взрыва и возможностями применения атомной мощи
в целях народного хозяйства. Это тоже было секретно.
Но нас, военных, интересовали лишь атомное оружие и противоатомная
защита. В журналах появлялись статьи не только о взглядах потенциальных
противников на практическое использование ядерной силы, но и с прогнозами
наших видных военачальников, знающих новый вид мощного оружия по закрытым
фильмам. Разработчики штабных военных игр щедро "планировали" возможные
удары и легко "ликвидировали" их последствия, затем сами условно наносили
ответные, более мощные удары. Все получалось на учениях гладко. Даже успешно
использовалась, на бумаге, сеть гражданских больниц и поликлиник для лечения
пораженного ядерным оружием личного состава целых корпусов и армий.