"Андрей Дмитриевич Жариков "Крушение "Кантокуэна" (Повесть) " - читать интересную книгу автора

командованию потребовалось срочно перебросить с Запада на Дальний Восток
огромную массу войск и боевой техники, а единственная железная дорога на
некоторых участках оказалась совсем ненадежной. Она не могла выдержать
небывалого потока воинских эшелонов. Требовалась немедленная замена
старых, прогнивших шпал.
...Тревожно было на сердце Мирона. Почему один за другим идут эшелоны
с Запада на Восток? С танками, пушками, автомашинами... Да и пассажирские
поезда сплошь заняты военными. Разве не нужны уже войска для боев с
фашистской Германией? Ведь радио сообщает - бои идут жестокие, враг
оказывает сопротивление...
Василий Федорович жил здесь, на разъезде, с гражданской войны.
Обстановку в стране он безошибочно определял по "пульсу" железной дороги.
Сам он из-под Тамбова, из села Горелое. После гражданской остался в
Забайкалье и привез сюда жену и сына - отца Мирона.
- Неспокойный наш край, - говорил лесник, - от самураев покоя нет.
Мирон уже слышал от дедушки, что японская военщина не раз устраивала
конфликты на границе, засылала диверсантов и шпионов на советскую
территорию.
Иногда поезда останавливались на разъезде Безымянном. Вагоны
загонялись в тупики, и солдаты выгружали ящики, выводили лошадей,
выкатывали пушки... Мирон пристально всматривался в лица офицеров и
солдат: не появится ли кто-нибудь из знакомых, чтобы узнать об отце. А
быть может, и отец приедет с каким-нибудь эшелоном... Он еще не знал, что
отца уже нет в живых. Дед Василий не решался сказать ему об этом. Ведь
сколько было разговоров, "если с отцом что случится, подамся на фронт".
Трудно было старику держать в тайне от внука страшную весть. А Мирон
словно чувствовал беду. С разъезда приходил угрюмый, говорил с тоской:
- И на этот раз нет. А писал, что скоро увидимся...
Дед тихо вздыхал, прятал глаза, он боялся расспросов внука. "Сколько
ни скрывай, - думал он, - а когда-то надо сказать Мирону о гибели отца".


МАЛЬЧИШКИ ЕХАЛИ В ЧИТУ

На рассвете послышался страшный грохот. Словно на крышу дома
посыпались камни. Мирон вскочил и, глянув в окно, сразу подумал: нет, это
не гром. В ту же секунду рядом с домом, где они жили, разорвался снаряд.
Отец выбежал из спальни, застегивая на ходу портупею...
- Я в штаб! - крикнул он.
Сначала Мирон не осознал, что произошло, и ему было не страшно. "Ну,
а если война?" - вдруг пронеслось в голове.
Прошло несколько минут, грохот взрывов не только не смолк, но стал
еще сильнее. С дребезгом вылетели стекла, осыпалась штукатурка, в окна
повалил едкий дым. Дом горел, пламя охватило сарай, крышу погреба и хлев.
Хозяйка дома, молдаванка, у которой Ефимовы снимали флигель, бросилась
вместе со взрослыми дочерьми во двор - спасать скот.
Мирон и его мама Лидия Петровна, учительница начальных классов, через
сад, спотыкаясь о комья земли, вывороченные взрывами, побежали наискосок к
шоссейной дороге. В спешке выскочили кто в чем: мать в цветастом сарафане,
сын в коротких брючках и в майке. Даже сандалии не надел.