"Анатолий Жаренов. Частный случай " - читать интересную книгу автора

тогда не привез ей продуктов, ничего не случилось бы. Не было бы ни
открытия, а возможно, и любви. Впрочем, была ли у них любовь? Так, мелькнуло
что-то, показалось и пропало. Была зависть. Она остро кольнула Рогова в
сердце, когда весть о Машином открытии донеслась до него. Почему не он?
Почему все всегда проходит мимо него? Машин успех он воспринял как унижение.
И даже не пытался скрыть от нее раздражение.
В тот вечер, когда Маша вернулась, они задержались в управлении. Рогов
помнил: Маша стояла у окна и водила пальцем по запотевшему стеклу. Он долго
ходил взад и вперед по комнате, потом сказал:
- Так и будем молчать?
Она отвернулась от окна, сделала шаг к нему, ласково провела рукой по
щеке, сморщила нос и засмеялась.
- Сердитый и небритый. Почему?
- Ты сама знаешь. Я столько ждал.
- Да-да, - сказала она. - Ты ждал. И я. Ты не подумал о том, что я тоже
ждала? Там было так холодно. И мокро. И ты даже не поздравил меня с полем.
Дуешься с самого утра.
- Я скучал тут, - сказал он угрюмо.
- Ну вот. Теперь я вернулась. Куда же мы пойдем? В кино? К Нонне? Или в
Вальке? На улице дождь.
- Ко мне нельзя. Хозяйка - стерва, сразу растреплет по всему городу.
- И ко мне нельзя. Там куча детей и хозяин сидит, как монумент, перед
телевизором.
- Тогда в кино. Дождь, может, кончится.
- Пора уже знать здешние дожди.
Он притянул ее к себе. Маша отстранилась.
- Глупо. Вдруг кто-нибудь войдет.
- Все ушли, - сказал Рогов. - Один шеф сидит, как сыч.
- Все равно глупо. Мне кажется, шеф уже знает о нас с тобой. Он мне
сегодня выволочку сделал за самовольную задержку. И на песок смотрел как-то
кисло. Словно я украла этот песок. Странный он какой-то, шеф наш. - И без
всякого перехода закончила: - Уехать бы сейчас куда-нибудь в Крым. Сидеть на
теплом камне, болтать голыми ногами и думать о тайнах мироздания. Я люблю об
этом думать.
- Блаженны нищие... - съязвил Рогов, - кои, не имея крыши, о смысле
жизни заботятся.
- Коту все сало на уме. Любопытно, о чем сейчас твоя жена думает?
- Там уже утро. Наверно, банки считает. Она любит банки считать.
- Да, там утро, - задумчиво сказала Маша. - А здесь вечер. И уйти
некуда. Разве в кино?..
Рогов забыл, где он и что делает. Строчки рукописи плыли перед глазами,
а в голове толпились фразы, обрывки разговоров, незначительные в общем
слова, смысл которых он воспринимал теперь иначе, чем тогда, когда они были
произнесены. Происходила какая-то аберрация воспоминаний. Сейчас он видел
перед собой не ту Машу, к которой привык, с которой ссорился, мирился, спал.
Перед ним вставал образ другой Маши, совсем не похожей на ту, прежнюю.
Тогда его заботили вещи, о которых Маша скорее всего даже не думала. Он
опасался сначала, что Маша потребует от него решительного разрыва с женой.
Ему казалось, что женщина только и ждет предлога, чтобы заговорить об этом,
что все ее помыслы сводятся к примитивному желанию - замуж. Он считал, что