"Анатолий Жаренов. Обратная теорема (История одного расследования) " - читать интересную книгу автора

ярким факелом пылала ненависть и к дирижеру, и к сыну, и ко всему миру. Но
письмо почему-то осталось неотправленным и попалось на глаза сыну, которому
было уже четырнадцать лет. Все, что неосознанно улавливалось чуткой детской
душой, все вдруг открылось, приобрело определенные очертания и беспощадную
ясность. В нем стала закипать ненависть к матери, к ее пустому взгляду,
ровному бесстрастному голосу, поучениям и советам.
Он стал хуже учиться, хотя и был способным мальчишкой. В наследство от
дирижера он получил руки и сметливую голову. Починить часы, выточить
какую-нибудь хитроумную штуковину для него не составляло труда. Однажды он
собрал радиоприемник из деталей, которые сделал сам. Покупать пришлось
только лампы. Мальчишки со всей округи обращались к нему за помощью, когда
им требовалась техника вроде самострелов и поджигалок. Сверстники не
восхищались его умением, они принимали это как должное, как нечто само собой
разумеющееся. Мальчишеская компания жила по своим детским законам, которые
не давали права на преимущество талантливым рукам и уму. В этом мире
ценились рост, сила и ловкость. А Витька Назаров был слабоват физически. Его
поколачивали, несмотря на технические заслуги, его забывали иногда
пригласить в лес, на реку. До истории с письмом он не усматривал в этом
трагедии. Теперь эта история сыграла роль кривого зеркала, в котором он
вдруг увидел себя со стороны. И мутная волна ненависти к сверстникам
захлестнула его, потащила, ударила...
Петька Рыжков, конопатый коренастый здоровяк и забияка, был признанным
вожаком во дворе. Он был единственным обладателем велосипеда, на котором
изредка великодушно давал покататься избранным счастливцам. Однажды Витька
Назаров нижайше попросил у него высочайшей милости. Петька, занятый в этот
день подготовкой удочек, равнодушно отказал. Витька разозлился. Через неделю
Петька сумел наехать на камень и сделал на переднем колесе восьмерку. Он
приволок велосипед и предложил Витьке исправить повреждение. Витька сочинил
такое же равнодушное лицо, какое было у Петьки когда-то, и отказался.
Петька, недолго думая, расквасил Витьке нос. Размазывая кровь по лицу и
всхлипывая от бессилия, Витька взялся за починку. Мечты о мести навели его
на мысль поднести Петьке некий сюрприз. Восьмерку Витька исправил, но
кое-какие детали от велосипеда оставил у себя в кармане. Счастливый Петька
выехал со двора, благополучно добрался до дому и поставил велосипед в сарай.
На другой день он поехал в город и чрезвычайно удивился, когда увидел, что
переднее колесо вдруг оторвалось от машины и понеслось по дороге вполне
самостоятельно. Впрочем, долго Петьке удивляться не пришлось, ибо нос его
уже вспахивал асфальт.
Туповатый Петька не сумел связать происшествие с тем, что произошло
накануне. На нос ему наложили в клинике скобки, а велосипед опять чинил
Витька. Завинчивая гайки, он тайно злорадствовал.
Тик-так... Истекла четвертая минута. Его не мучили угрызения совести
после истории с велосипедом. Изуродованный Петькин нос напоминал ему только
о том, что и он, Витька, может иногда оказаться победителем, оставить за
собой право на последнее слово. Он не задумывался над тем, что уж очень
поганым было это право. Поганым и стыдным. Ему было важно, что оно снимало с
него ощущение беспомощности, создавало иллюзию превосходства над другими.
Больше всего он любил досаждать матери. Прятал куда-нибудь ключи от
квартиры и с наслаждением наблюдал, как мать, торопясь на работу, бегает по
дому с растерянным лицом, заглядывает в ящики, в кастрюли, шарит даже в