"Лев Жаков. Другое притяжение" - читать интересную книгу автора

- Остановился!
Десяток бегущих топочут как будто по ушам. Судорожно вцепившись в
скобу, я шарю по стенам и по решетке над головой. Подо мной металлический
колодец глубиной в несколько метров. И снизу кто-то лезет! Хоть какое-нибудь
бы отверстие, хоть малюсенькое, хоть защелка или замок - я сломал бы их
голыми руками!
- Успокойтесь, вам не причинят вреда, - говорит голос снаружи.
В стене открывается окошечко, сквозь дырочки я могу разглядеть лицо
человека в белом халате, который, наклонившись, высматривает меня сквозь
множество мелких отверстий.
- Бревед! - гнусавит санитар.
Я отшатываюсь, теряю равновесие, соскальзываю...

Темнота выползла из углов, разлеглась вокруг тусклого круга света от
торшера; она ждала момента, когда можно будет вонзить зубы в это
пространство, чтобы съесть, поглотить его без остатка, зажевать и выплюнуть
комком смутных теней. А за спиной темноты присела, сложив лапки на груди,
прикрыв красные глазки, хмурая беспробудная тоска.
Санек вошел тихо, стараясь двигаться осторожно, но все равно задел
стул, и тот с грохотом полетел на пол. Во всей квартире было темно, только у
матери из-под двери выбивалась полоска света. Там едва слышно играла музыка
и переговаривались почти шепотом. Перед глазами ходили круги. Из глубин
организма поднимался вал тошноты, давя органы, просился наружу. Санек
держался. Он рухнул на диван и затих, бессознательно шаря вокруг. Случайно
задел выключатель торшера, и слабенькая сороковаттка, будто охнув, погасла.
И тогда темнота сделала шаг вперед, и заполнила комнату, и села на
грудь, а тоска, подобравшись с полу, забралась в голову.
- Меня никто не лю-убит... - простонал Санек, слепо вглядываясь перед
собой. Постепенно глаза привыкали, и он разбирал в слабом свете фонарей за
окном очертания громоздкой мебели.
Туша давила на виски и глаза, застилая взгляд. Тоска была всегда,
всегда, когда он оставался в комнате один. Даже телевизор не помогал. Санек
нашарил наконец "ленивку". Засветился экран, замелькали на нем люди, лица,
огни, желтое, красное, синее, звуки, формы - там была жизнь, там были
счастливы, улыбались и пели, а тут... тут была тьма, и одиночество, и
ничтожество, и бессилие - все насели на человека, царапая мозг острыми злыми
когтями.
Санек скатился с дивана, на карачках подобрался к окну, подтянулся к
подоконнику и положил лицо на него, щекой к прохладной шершавой поверхности.
Он вдыхал свежий воздух и не мог надышаться, он пил ветер, впитывал шорох
машин и цокот каблучков, голоса поздних прохожих, которые и не знали, что он
страдает тут, наверху. Никто не знал, что он есть, мир отверг его, забыл про
Санька, плюнул, а он, Санек, утерся, потому что делать - что он мог сделать,
когда вместо приветливого ласкового лика давно уж видел злобный оскал?
Голова кружилась, пол поднимался и опадал, стены клонились в разные
стороны, в такт дуновению ветра. Сквозняк развозил грязь по морде мира, в
морщинах его скопились злобные чертенята, они показывали розовые языки,
тянули, вытягивали, будто хотели достать до Санька.
Что он мог?
Санек подтянулся выше, цепляясь за карниз. Металлическая полоса