"Луи Жаколио. Факиры-очарователи" - читать интересную книгу автора

какую-нибудь проделку. Сам я не верил ни во что сверхъестественное, мне не
хотелось, чтобы меня грубо провели, и я постарался сделать все возможное,
чтобы факиру было не так-то легко исполнить обещанное явление.
Жилище Пейхвы было выстроено по очень оригинальному плану. Все окна
были лишь с одной стороны, выходящей на Ганг. Самый дом состоял из семи
этажей, причем все комнаты выходили на крытые галереи и на террасы,
спускающиеся к набережной.
При этом сообщение между этажами было престранное. Для того, чтобы
попасть из одного этажа в другой, надо было сначала пройти всю амфиладу
комнат и затем уже по лестнице в две-три ступеньки подняться в следующий
этаж, здесь тоже пройти все комнаты, в последней - вновь лестница в третий
этаж и так до шестого, а в седьмой можно было попасть лишь по подъемному
мостику на цепях.
И тот интересный седьмой этаж, роскошно отделанный в полуевропейском,
полувосточном вкусе, где был удивительно чистый и свежий воздух и
великолепный вид на Ганг, был предоставлен Пейхвою в мое полное
распоряжение.
Когда спустилась ночь, я внимательно осмотрел все комнаты своего
помещения и, убедившись, что никто не мог в них спрятаться, поднял мост и
таким образом прервал сообщение с внешним миром.
В назначенный час мне послышались два отчетливых удара в наружную стену
моей комнаты, я направился к тому месту, из которого они исходили, как вдруг
услышал ясный стук в колпак лампы, спускавшейся с потолка.
Несколько стуков с неравными промежутками в обшитый кедровыми
пластинками потолок, и все стихло.
Я подошел к краю террасы. Серебристая ночь опустилась над уснувшим
Бенаресом, и волны священной реки тихо катились у подножия дворца, на
последней ступеньке которого я ясно видел склонившуюся фигуру. Это был факир
из Тривандерама, молившийся об успокоении усопших.
Это явление превзошло все, что я до сих пор видел, и я не мог подыскать
ему подходящего объяснения, если только я не оказался игрушкой галлюцинации,
то, быть может, дворец раджи и вообще полон всяких сюрпризов.
Всю ночь я провел в размышлениях. С тех пор, как я живу в Индии, я
видел много странных феноменов, более или менее чудесных, но этот случай
убедил меня еще раз в том, что индусские факиры спириты, и я утверждаю, что
те приемы, которые они употребляют для вызывания душ предков, никому в
Индустане, кроме очарователей, неизвестны. Я не встречал ни между
европейцами, ни между креолами никого, кто мог бы этим похвастаться.
С большим нетерпением я ждал на другой день факира. Часть дня я
употребил на осмотр ближайших к дворцу храмов и мечетей и вернулся домой к
закату солнца.
Уже наступала ночь, когда передо мною внезапно очутился факир.
Факиры-очарователи пользуются привилегией являться во всякое время без
доклада к самым высшим лицам, и хотя они редко пользуются этим правом в
отношении европейцев, но я с первых же дней разрешил это Кавиндасами, чем
еще больше расположил его к себе.
- А ведь я слышал обещанные тобою два стука, - обратился я к нему. -
Факир очень ловок.
- Ловкости факира здесь нет, - отвечал он серьезно. - Факир произносит
ментрамы (вызывания), и духи их слушают. Франки посетили души его предков.