"Луи Жаколио. Факиры-очарователи" - читать интересную книгу автора

послабления.
С самой зари он уже сидел в приемной зале и был доступен решительно для
всех, даже самых скромных из его подданных. И всех он судил сам с
удивительною справедливостью, утешая несчастных и помогая бедным.
Историки мусульманские и даже английские утверждают, что вторая
половина царствования Аурензеба была для всей Индии золотым веком.
Бывший адъютант раджи Аудского пишет о нем:
"Его преступления слишком ужасны, чтобы их можно было забыть, и
все-таки за свою долгую жизнь он выказал свои большие и многочисленные
добродетели".
При своих судах он был беспристрастен и справедлив, рука его, подающая
милостыню, была неистощима, и он выказывал большие заботы о благосостоянии
своих подданных. Окруженный всевозможными соблазнами, которые могут
испортить человека, исповедуя религию, которая дает полную свободу страстям,
он, в своей частной жизни, жил почти аскетом.
Был ли он искренним? Пожалуй, потому что вряд ли бы он преследовал
индусов, если бы не был глубоко верующим в свою религию.
Но все же кровь убитых им братьев всегда стояла у него перед глазами,
и, сидя на величайшем троне мира, достигнув всех почестей, о которых только
можно мечтать, он все же был несчастен, что можно видеть из его писем к
сыну, которые он писал, почувствовав приближение смерти.
"Пришла старость, слабость меня одолевает, сила покидает все мои члены,
слабым я вступил в этот мир и слабым его покидаю... Я ничего не знаю о самом
себе, ни о том, что я такое, ни о том конце, который меня ожидает! Время,
которое я провел у власти, оставляет во мне лишь упреки к самому себе. Я не
был истинным покровителем и защитником моего народа, много драгоценного
времени ушло на пустое чванство. Внутри меня был хранитель моего счастья, но
в своем ослеплении я не заметил его яркого света.
Я ничего не принес в мир, и кроме человеческих немощей, ничего не
унесу.
Я знаю, что мне не суждено спасение, и с ужасом жду мучений, которые
меня ожидают.
Хотя я твердо верю в милосердие и доброту Бога, все же, оглянувшись на
свои деяния, боюсь, и страх этот преследует меня, Голова моя клонится под
тяжестью лет, и ноги отказываются служить.
Дыхание мое ослабевает, а с ним и надежда. Я совершил многочисленные
преступления, и не знаю какое наказание меня ожидает. Власть над народами -
великий дар Божий.
Я поручаю тебя, и твою мать, твоего сына, моего внука милости Божией, а
сам ухожу... Агония смерти быстро приближается... Одипаре, твоя мать,
ухаживает за мною во время болезни и хочет умереть со мною, но высшей
мудростью всему назначено свое время, а она с нашими желаниями не считается.
Я ухожу, но все, что я сделал худого или хорошего, это сделал для тебя.
Никто не присутствовал при расставании своей души с телом, но я
чувствую, как моя покидает меня".
В таких выражениях великий император прощался с сыном, передавая ему
трон.
Подробный осмотр мечети Аурензеба навеял на меня воспоминания о главных
чертах этого великого государя, о его преступлениях и о его заслугах... Но,
впрочем, и у других монархов Азии были в большом ходу и яд, и кинжал, и