"Никос Зервас. Кадеты Точка Ру" - читать интересную книгу автора

нового хозяина. Так и стоят, ветшая, пока не прекращают существование
незаметно, попадая под горячую руку судьбы, либо тихо сгорают вместе с
окружающими постройками, либо вместе с кварталом отправляются под снос.
Есть и в центре Москвы такой домик. Еще менее заметным он делается
оттого, что рядом возвышается прекрасная и древняя церковь Феодора Студита,
а на соседнем здании (то есть прямо над крышей серенького дома, если
смотреть с бульвара) уже несколько лет висит огромное рекламное панно с
губастой девушкой, рекламирующей тушь для ресниц. Оказывается, прохожие
делятся строго на две группы: одни глядят на церковь, другие - на губастую
особу, при этом и те, и другие смотрят как бы сквозь серенький домик. Оно и
понятно: мало кого в наше время интересует полководец граф Суворов,
родившийся в этом самом домике, а уж еще менее любопытны современному
прохожему родители графа, которые хоть и были людьми весьма благочестивыми и
добрыми, однако никак себя в русской истории не отметили, кроме как в
родительской своей ипостаси.
Несколько лет назад про особнячок все-таки вспомнили потому что он
числится в списках Министерства культуры как "Дом-музей родителей
А.В.Суворова" и охраняется государством. Министерство даже выделило
полмиллиона рублей на ремонт обветшавшего памятника московской городской
архитектуры XVIII века, однако деньги до цели так и не дошли. Поскольку
последний раз ремонт делался после пожара 1812 года, находиться в домике
было опасно. С потолка летела труха, сыпался песок. Ни одна из дверей не
закрывалась, в окна отчаянно дуло. За многие годы после крушения СССР штат
планомерно сокращали, и наконец осталась единственная позиция - и сторож, и
уборщица, и экскурсовод в одном лице. Милая старушка, занимавшая тройную
должность, ночевала в самом музее, чтобы вовремя подставлять тазики под
струйки воды, капавшей с потолка. Однажды она не поспела вовремя заклеить
щели бумагой, приболела да и отдала Богу душу. Так и остался музей запертым,
и в третьем тысячелетии уже никто не беспокоил покой старого домика. Зеркала
затянуло пылью, пол в гостиной вздыбился от влаги, окна потускнели. По
документам Управления музейных памятников следовало, что ремонт давно и
успешно произведен, и в интересах начальства было вообще пореже упоминать об
этом объекте.
И уж тем более никто не заметил, что однажды вечером сквозь узенькие
щели меж плотно сбитых ставен пробился теплый свет. Члены Кружка выжигания
имени Суворова облюбовали себе здесь (а где же еще?) конспиративную
квартиру, штаб.
- Успокойся, Ванюш... - просипел безголосый Тихогромов, разглаживая под
спиной подушку. Он поправил на шее спиртовой компресс, ухмыльнулся и
подбросил в камин пару свежих номеров "Огонька". - Все равно ничего не
придумаем. Тут все по-взрослому. Остановить инкассаторскую машину
невозможно.
- Гады расползучие! - Царицын нервно расхаживал по стонущему
искореженному паркету. За окнами сгущался вечер, в конспиративном штабе
Кружка любителей выжигания имени графа Суворова пришлось погасить огни,
теперь только камин разбрасывал золотые отсветы по стенам, на которых
светлели дореволюционные фотографии. - Как назло, пробок сегодня нет! Им
ехать до телецентра полчаса, не больше! Разве я могу за полчаса что-то
придумать?
Скрипнула дверь. Вошла Ася. После того как ребята вернулись из