"Никос Зервас. Кадеты Точка Ру" - читать интересную книгу автора

она повалилась. Хорошо, если у Людки...
- Сейчас найду и привезу, - быстро кивнул Телегин. - Но послушай, а как
быть? Ведь отключат свет, понимаешь? Как зимовать будете, газ палить что ли?
Васька почесал за ухом:
- Не знаю, товарищ подполковник. Только лучше нам без света, чем когда
она так напивается. А что если повалится где ни попадя и замерзнет? А может,
уже замерзла, а?
Телегин сел в "Рафик" и поехал на поиски Валентины. По счастью, она
ночевала у Людки - он увидел ее в конце улицы, узнал по знакомой прыгающей,
негнущейся походке. Облегченно вздохнул, развернулся да поехал в Козельск по
собственным делам.
Печник обманул Телегина, напился и спал рядом с разрушенной печкой, так
что надо было спешить на рынок, там продавали китайские керогазы.
Через этот керогаз Телегин познакомился со всеми алкоголиками деревни.
Весть о том, что сумасшедший бобыль, поселившийся в разваленном доме
напротив Валентины, купил себе керосинку и каждый раз, отправляясь в будний
день на линию, прячет ее где-то на участке, положительно не давала покоя
дешовкинским мужчинам. Видимо, телегинский керогаз пробудил в их сердцах
угасшую потребность заботиться о своих семьях. Каждый день, пока Телегин
колесил на "Рафике" меж Дешовками и Козельском, к нему на двор кто-нибудь
забирался, переворачивал все вверх дном и, не найдя керосинки, в гневе ломал
что-нибудь назло хитрому бобылю, ловко припрятавшему добро. Почему-то
местные воры никак не могли сообразить, что все ценное: рюкзаки с остатками
консервов, керогаз, палатку, фонарь и запас продуктов - Телегин возит с
собой в микроавтобусе. Наконец, измучившись наводить по вечерам порядок
после очередного налета деревенских хищников, Телегин махнул рукой на
керосинку и оставил ее посреди двора, снабдив запиской: "Берите и
пользуйтесь, добрые люди, мне не жалко. А если кто еще раз сюда полезет,
найду и зажарю живьем. С уважением, людоед дядя Витя".
Вечером керогаза не было. Налеты на поместье Телегина прекратились, и
местные как-то сразу стали почитать бобыля за своего, видимо, потому, что
наконец-то деревня узнала его имя. Наутро пожилые пассажирки уже бойко
приветствовали водителя: "Здорово, дядь Вить! А кошелку мою куда пихнуть,
дядь Вить?!" О бобыле говорили, что он страшный, но добрый. А один из
деревенских пьяниц, бывший прапорщик Федор Дешовкин, известный как Федюха,
даже осмелел настолько, что среди бела дня подошел к сидящему в "Рафике"
Телегину, панибратски назвал его Витярой и предложил купить его, Федюхин,
нательный крест, старый, еще дедов.
Телегин молча поглядел на крупный оловянный крест, болтавшийся на
засаленной голубой ленте, которую Федюха намотал на грязный кулак. Молча
сунул Федюхе пятьдесят рублей, взял крест и, едва удержавшись от внезапного
желания двинуть Федюхе по шее, жестко захлопнул дверцу.
- Все, отправляемся, - сказал он старухам. - Куда едем, в Козельск?
- Какой ишшо Козельск, Витюша? - обиделась Тимофевна. - Хрена ли нам
сдался твой Козельск, мила-ай? Нынче заупокойная суббота, все на кладбишше
едють.
- Понял, - кивнул Телегин. - Раз на кладбище, тогда - уж так и быть -
рейс бесплатный.
"На бензин и так хватит, - подумал он. - А крест я хорошо купил.
Свой-то я потерял, когда в школе заложников освобождал".