"Никос Зервас. Кадеты Точка Ру" - читать интересную книгу автора

выкрикивал Кунц в крошечный мобильник. - Быстро отстреляемся и попилим
деньги на четверых с Кокошей и Дерганым. Договор? Минуту, минуту подожди!
Зазвонил другой аппарат. Господин Кунц с раздражением достал его из
кармана облегающих брюк:
- Не могу говорить! Ах, Темыч, это ты?! Ну что у тебя?!
- Шашка заложена, - проворковал голос Артемия. - Можно подрывать.
- Молодец, Уроцкий! - блестя глазами, с наслаждением произнес Эрнест
Кунц. - Надо кончать этого писателя ко всем чертям!
Он дернул локтем, тонкий бокал опрокинулся, заливая красным вином
портрет Гоголя. "Забавно", - улыбнулся Кунц. Точно кровь растеклась из
головы писателя.
Школьники на удивление быстро приходили в себя: детская психика так
пластична, что глубокие душевные раны затягиваются, не оставляя заметного
следа, боль уходит в глубину, чтобы вернуться спустя годы. Не прошло и
недели после страшного Хеллоуина, а Фаечка Касимова как ни в чем не бывало
пошла на концерт Филиппа Киркорова, Неллечка Буборц возобновила занятия в
студии современного танца "Саломея" и в кружке юных волшебников. Макс
Теплицын, который после теракта панически боялся играть в любимые
компьютерные игры (виртуальные чудовища напоминали ему "духов"), оправился
от потрясения и даже подал заявку на всемосковский чемпионат по
компьютерному кик-боксингу.
Психологи МЧС несколько раз встречались с пострадавшими детишками,
подвергая их изнурительным тестам, и вскоре медицинский совет официально
разрешил доброй половине учащихся школы номер 1505 вернуться на занятия.
Правда, уроки возобновились не в старом здании: там продолжали разгребать
завалы, образовавшиеся после взрыва в младшем корпусе. Психологи настаивали
на том, чтобы дети как можно дольше не видели того места, где им довелось
пережить ужасы теракта. Министерство образования подыскивало новое
помещение.
И вот Вере Кирилловне сообщили, что четвертого ноября она проведет
первый после недельного перерыва урок в соседней школе, находившейся
неподалеку от площади. Четвертого ноября Вера Кирилловна встала особенно
рано. По пути зашла в церковь Мартина Исповедника, в которой, несмотря на
будний день, оказалось многолюдно. В последние годы москвичи как-то
вспомнили про Казанскую икону, и в день ее памяти храмы наполнялись
захожанами, так что завсегдатаи-старушки терялись в толпе среди
всклокоченных невыспавшихся студентов, молчаливых бородачей в пиджаках,
смешливых краснеющих девушек и многодетных мамаш.
Привычно отстояв службу и даже немного поплакав, Вера Кирилловна легко
добралась до незнакомой школы и, с места в карьер, начала урок по "Тарасу
Бульбе". Все шло замечательно. Учительница рассказала про войну с
иноверцами, про мужественных Козаков и подлое предательство Андрия. До конца
урока оставалось каких-нибудь десять минут, когда Вера Кирилловна начала
раздавать домашние задания. И тут Коля Бублин поднял руку с пластырем на
мизинце и спросил:
- Вера Кирилловна, а можно я напишу про Гоголя?
- Конечно можно, Бублин, - кивнула учительница. - Какую тему ты хочешь
выбрать?
- Гоголь - вампир! - радостно выкрикнул мальчик. Вера Кирилловна
сдвинула брови и удивленно посмотрела на Колю.