"Никос Зервас. Кадеты Точка Ру" - читать интересную книгу автора

для высокопоставленного чиновника, и даже с родинкою на щеке, развалившись в
кожаной чаше сиденья, молча смотрел в экран телевизора. Снова и снова он
видел эти кадры: террорист в страшной маске приставляет пистолет ко лбу
смуглого, дерзкого юноши. Дерзкий мальчик красив, его вьющиеся смолистые
волосы поблескивают, глаза закрыты черной лентой. Что-то почти неземное,
пронзительно впечатляющее чувствовалось в этом кадре. Смазливый господин
счастливо прикрыл глаза и сглотнул от наслаждения.
Потом показывали, как отважный мальчик срывает повязку с лица - ух,
какие огромные глаза! - и уверенно кричит со сцены в толпу, протягивая руки
поверх голов, словно покрывая заложников невидимыми крыльями... Вот из
дымящегося здания московской школы вываливается толпа людей с обезумевшими
от страха лицами. И снова дерзкий юноша, потряхивая кудрями, серьезно
говорит в камеру о том, как сложно ему было ворожить против террористов.
- К счастью, одна из женщин в банде оказалась восприимчивой к моему
колдовству, - взволнованно говорил юноша. - Она не выдержала и открыла огонь
по своим. Террористы перебили друг друга!
Микрофоны с пестрыми значками телеканалов лезут мальчику в лицо, он
радостно косит на них крупными, выразительными глазами, говорит отчетливо и
быстро:
- Когда я вел переговоры с террористами, я узнал важную информацию.
Готов открыть ее лично президенту России. Я бы очень просил президента о
встрече...
Ах, молоде-е-ец... Чиновник с родинкой сладко потянулся, потом скосил
глаза на живот и поправил на галстуке алмазную булавку. Что? Уже приехали?
Водитель, раскрывая огромный черный зонтик, обежал машину и услужливо
распахнул пассажирскую дверь.
Господина с родинкой ждали на двадцатом этаже "Крылатой башни" в
новеньком, модерново обустроенном и предивно обставленном пентхаусе детского
писателя Эдуарда Мылкина. Здесь проходило первое в России выездное заседание
Лиги колдунов. Собрались, в лучших традициях советской диссидентствующей
интеллигенции, на кухне. "Кухней" Мылкины называли малый гостиный зал с
прозрачной крышей, камином и панорамным видом на Рублевский лесопарк.
Великие люди, которых простые смертные привыкли наблюдать на фоне
министерских и думских интерьеров, в бытовых декорациях смотрелись умильно.
Запросто так, без галстука, рыхло темнел в кресле известнейший банкир Миша
Лебедзинский - человек, чье имя неизменно значилось в десятке богатейших
москвичей. Положив локти на овальный стол, блестел очками и пошучивал наголо
бритый, жутко талантливый министр массовых коммуникаций Вадим Железник, один
из лучших пиарщиков обеих столиц. Первый замминистра образования Галина
Киселева-Кессель, иссохшая энергичная старушка с глазками-буравчиками,
поглаживала пальцами большую чашку с крепким кофе.
Хозяин квартиры показывал новые свои книжки: "Алфавит для кучерявых",
"Азбуку для рыжих" и "Букварь для тупых". Вице-мэр Григорий Снегов,
перспективный хозяйственник и одаренный колдун, вежливо листал яркие
странички и время от времени похохатывал. На кухне были и другие люди, не
столь знаменитые, но тоже, видимо, важные: два иностранца, еще один
сумрачный человек с чемоданчиком и дама лет шестидесяти в розовой
подростковой юбочке. А возле самого камина сидел, почему-то в шляпе, некий
козлобородый господин. Он с умным видом помалкивал и слегка улыбался.
Ждали высокопоставленного с родинкой, и не только его. С минуты на