"Никос Зервас. Кадеты Точка Ру" - читать интересную книгу автора

О том, что пришло утро, Петруша Тихогромов догадался, когда заметил,
что сквозь щель под входной дверью пробивается свет. Лучики были неуместно
радостными и теплыми, точно из другой жизни. В зале стало светлее и
страшнее. Было больно смотреть на грязных, запуганных людей, ползающих меж
рядов. Две девочки, хрипло визжа, катались по полу, сцепившись в борьбе за
бутылку с остатками минералки. Модный мальчик с клипсой в ухе пытался
забиться под ковровую дорожку. Словесница Вера Кирилловна, бледная как
смерть, тихо окоченевала от ужаса неподалеку от Тихогромова. Пожалуй, она
давно умерла бы от страха, но рядом оказалась молодая мама с кричащим
младенцем. Мама поминутно теряла сознание, и Вере Кирилловне приходилось
подхватывать младенчика. Только это и заставляло несчастную держаться на
плаву.
Моджахеды тем временем преспокойно делали утреннюю зарядку.
Франкенштейн и Людоед отжимались на кулаках и приседали на кривых
мускулистых ногах. Самурай долго медитировал, потом вдруг вскочил и начал
танцевать, уродливо перекручиваясь и заламывая руки. Потом террористы
достали коврики и начали молиться, тыкаясь резиновыми мордами в пол.
Телевизор не выключали всю ночь, теперь на экран подавали картинки с четырех
видеокамер, установленных на разных углах здания. Петруша пригляделся: одна
из камер глядела во внутренний дворик, вторая - на храм Мартина Исповедника,
третья уставилась в сторону главного входа и последняя - на дымящиеся руины
младшего корпуса. Неужели... Петруша приметил позади остывающих развалин
едва заметный в дыму, крошечный силуэт танка "Т-72", перегородившего
неширокий переулок. "Ура! Школа уже оцеплена, - обрадовался кадет. - Скоро
наши начнут штурм!"
Около десяти часов утра случилось кое-что важное. Упырь снова говорил с
генералом, тот в очередной раз умолял террориста "пойти навстречу",
предлагал новые кандидатуры вместо президента. Упырь раздумывал несколько
минут, почесывая антенной висок и постукивая носком шнурованного ботинка по
канистре с водой, которую моджахеды притащили для себя.
- Аи, ты меня надоел, - наконец поморщился главный "дух". - Я вижу, ваш
президент такой трусливий, как жэн-щина! Я нэ хачу с ним говорить.
Петруня торжествующе сжал кулаки. Он не расслышал, кого именно "духи"
потребовали вместо президента, Упырь назвал его имя слишком тихо. Должно
быть, он вызвал министра обороны или известного правозащитника? В конце
концов, это не так важно. Главное, что террористы больше не настаивали на
невозможных условиях, не требовали к себе президента.
Петруше все время казалось, что штурм вот-вот начнется. Иногда ему
чудилось, что за стенами актового зала что-то щелкало и будто слышались
быстрые шаги. Но время шло, и никто не проламывал танками стену актового
зала, не спускался с потолка на тросах и не забрасывал сцену газовыми
гранатами. "Наши хотят подготовиться получше", - успокаивал он Надиньку,
совсем обессиленную от страха. Он тихонько объяснил ей на ушко, что людям,
которые сейчас готовятся их освободить, нужно разведать оборону террористов,
продумать все так, чтобы заложники не пострадали. Кадет понимал, что нашим,
как воздух, необходимы любые сведения о численности, вооружении и
местоположении "духов". Тихогромыч терзался, ерзал на стуле и даже грыз
ногти. Ему было стыдно: здоровый кадет, будущий офицер, находится в зале
среди заложников, все видит, все понимает, располагает ценнейшей информацией
о моджахедах и никак не может придумать, как бы сообщить эти сведения своим!