"Николай Зенькович. Вожди и сподвижники. Слежка. Оговоры. Травля" - читать интересную книгу автора

конечно, его тоже об этом спрашивал. Влад. Ил. всегда относился ко мне с
полным доверием, тем более, что у него не могло быть мысли, что я нарушу это
доверие... Конечно, могло быть что-либо наследственное или перенесенное
незаметно, но это было маловероятно". "Специфическое заболевание", "полное
доверие", "наследственное или перенесенное незаметно" - такого рода обороты,
по мнению Н. Петренко, характерны при подозрении на определенный тип
болезни.
Дотошный исследователь установил, что воспоминания В. Н. Розанова
впервые были опубликованы в журнале "Красная новь" в " 6 за 1924 год.
Позднее они вошли в пятитомник "Воспоминаний о В. И. Ленине". Однако в нем
были оставлены только первое и последнее предложения. В трехтомнике,
изданном в 1957 году, - только первое предложение.
1 марта 1924 года "Правда" опубликовала интересный пассаж на эту тему
офтальмолога М. И. Авербаха, тоже лечившего Ленина: "Врачу трудно обойтись
без разных мелких житейских вопросов чисто личного характера. И вот этот
человек, огромного, живого ума, при таких вопросах обнаруживал какую-то
чисто детскую наивность, страшную застенчивость и своеобразную
неориентированность".
Более очевидное упоминание о "грозной болезни" Н. Петренко нашел у Н.
А. Семашко, в его статье "Что дало вскрытие тела Владимира Ильича?",
опубликованной 25 января 1924 года в "Известиях". "Основой болезни В. И.
считали [...] артериосклероз. Вскрытие подтвердило, что это была основная
причина болезни и смерти В. И. [...] Этим констатированием протокол кладет
конец всем предположениям (да и болтовне), которые делались при жизни
Владимира Ильича и у нас и за границей относительно характера заболевания".
7 февраля 1924 года Г. Е. Зиновьев на заседании Ленинградского Совета
тоже совершил попытку развенчать слухи о "неприличном" характере болезни
Ленина, приписав их возникновение и распространение противникам советской
власти: "Вы знаете, товарищи, глупые легенды, которые наши враги пытались
пустить в ход, чтобы "объяснить" причину болезни Ильича. Лучшие
представители науки не оставили камня на камне от этих сплетен, лучшие
светила науки сказали: этот человек сгорел, он свой мозг, свою кровь отдал
рабочему классу без остатка".
И снова разночтения в формулировках. "Глупые легенды" - в варианте
речи, опубликованной "Известиями" 19 февраля 1924 года, "гнуснейшие
легенды" - в публикации "Ленинградской правды" 10 февраля, в книжном издании
(Г. З и н о в ь е в. Ленин. Л., 1924. С. 176) - "глупые измышления".
Спрашивается, почему такое тщательное отношение именно к этим словам? И
как относиться к утверждению бежавшего на Запад секретаря Сталина Бажанова,
который писал: "Не леченный в свое время сифилис был в последней стадии"?
Да, очень многое предстоит еще сделать историкам, чтобы избавиться от
ложных стереотипов и пропагандистских догм. Впрочем, как и обществу в целом.
И прежде всего - от прежнего обожествления Ленина частью общества, от былого
стремления перенести в день нынешний буквально каждое его слово. Он ведь не
кулинарные рецепты писал, пригодные на все случаи жизни.
Ленин и памятники ему, как правило, вещи несовместимые. Так вышло, так
распорядилась история. Это прекрасно понимали некоторые его ближайшие
соратники, родные, близкие еще тогда, в 1924 году. Особенно Н. К. Крупская,
до последнего момента возражавшая против бальзамирования тела, против
помещения его в саркофаг. Пророческими оказались слова Надежды