"Андрей Земсков. Порядок в танковых войсках " - читать интересную книгу автора

пятерых здоровых диверсантов, вооруженных автоматами.
- Ну, ща я этим троцкистам покажу! - пробубнил Ничипуренко, клацнул
затвором карабина и залег в кустах, целясь в сторону поля.
Иван поднял автомат лежащего без сознания немца и тоже залег в кустах.
Рядом с собой он заметил темный силуэт того самого тюка, который его чуть
было не зашиб при падении. Иван отложил автомат и быстро расшнуровал тюк. В
нем были заряды взрывчатки, провода, гранаты, консервы, рация, а главное -
пулемет MG-34 и несколько коробок с лентами для него. Иван достал пулемет,
пристегнул коробку с лентой, открыв крышку ствольной коробки, уложил конец
ленты в механизм подачи и, поставив трофейный пулемет на сошки, изготовился
к стрельбе.
Немцы приземлились всего метрах в ста и, уже закончив собирать
парашюты, направились к роще. Иван прицелился и нажал на спусковой крючок.
Первая же очередь срубила двоих диверсантов, а оставшиеся мгновенно залегли
и начали отстреливаться из автоматов короткими очередями. Рядом с Иваном
такими же короткими очередями начал стрелять Ничипуренко. Где-то вдали
послышались крики: "Подъем! Тревога! Взвод к бою!" Послышался рев танкового
дизеля, и вскоре на опушку с лязгом выкатился один из танков. Оставшиеся
трое диверсантов вскочили и, пригнувшись, побежали прочь в ночную темноту.
Иван, выпустив им вслед длинную очередь, побежал за ними вдогонку. Позади
Терехова, тяжело топая сапогами, бежал Ничипуренко. Мимо пронесся танк из
третьего взвода. Поняв, что убежать не удастся, трое оставшихся в живых
диверсантов боязливо встали с поднятыми руками.

29 июня 1941 года. Деревня Окуневка.
Деревенская площадь.

К вечеру, когда рота фон Блицмана уже была готова к выдвижению, в
деревню прибыл взвод мотоциклистов и рота панцергренадеров на грузовиках.
"Россиянские освободители" кучковались около собранных в деревне
крестьянских телег. К ним подошел пузатый попик с грязной нечесаной бородой
и огромным золоченым крестом поверх засаленной рясы. Он затянулся сигаретой,
которую только что стрельнул у кого-то из немецких солдат, и, размахивая
воняющим кадилом, начал блеять молитву, благословляющую солдат "Россиянской
Освободительной Армии" на борьбу с большевизмом и прославляющую германского
фюрера Адольфа Гитлера, якобы несущего свободу русскому народу.
- Адонай элоэйну адонай эхад! Господь бог наш, господь единый! -
картаво блеял христианский мракобес. - Иже еси на небеси! Славься фюрер
германский Адольф Гитлер, якоже земное воплощение бога нашего Иешуа, сына
Иеговы-Савоафа! Да будут прокляты отошедшие от церкви русские
атеисты-язычники! Да снизойдет на них гнев господен, вложенный в наши руки в
виде немецкого оружия! Освободим святую православную Россиянию от сатаны
Сталина и его коммунистических бесов! Бей коммунистов! Бей русских!
В конце своей молитвы попик сорвался на визг. "Россиянские
освободители" встали на колени и, вылупив безумные после выпитого самогона
глаза, истово крестились, бормоча молитвы. Темные христианские боги вновь
требовали кровавого жертвоприношения.
- Чь-его рас-сели-ись, тармое-еды?! - крикнул подошедший немецкий
фельдфебель. - Шнеля, шнеля, думкопфен!
- Яволь, пан офицер! - подобострастно ответил Афанасович, кланяясь