"Андрей Земсков. Порядок в танковых войсках " - читать интересную книгу автора

укрытые брезентом. Специальное подразделение СС осуществило выселение всех
жителей деревни, включая стариков, женщин и детей. Жителей предполагалось
отправить на строительство оборонительных сооружений на минском направлении.
По мнению немецкого командования, их, конечно, следовало бы отправить в
концлагерь или расстрелять, но ни времени, ни свободных зондеркоманд в его
распоряжении не было. Да и траншеи кому-то надо было срочно копать.
Отправили их под конвоем обычного пехотного взвода.
Как итог - на колонну напали партизаны, командир которых был родом из
Окуневки. Солдатиков, конвоировавших колонну и не оказавших партизанам
сопротивления, пожалели и, разоружив, отпустили. Тем более что это были
такие же простые немецкие крестьяне, которые особой злобы к русским
собратьям не испытывали и жестокости не проявляли. А вот занявших деревню
эсэсовских танкистов партизаны обещали наказать. Для обеспечения
безопасности дивизии "Тотенкопф" и особой охраны секретных танков к вечеру в
Окуневку прибыл батальон Россиянской Освободительной Армии, набранной из
числа предателей и уголовников. Однако вместо охраны каратели из этого
батальона занялись пьянством и мародерством. Дело дошло до того, что
немецким солдатам пришлось набить морды нескольким совсем уж распоясавшимся
"освободителям", после чего остальные начали вести себя тише, а блатные
песни орать не так громко.
Фон Блицман сидел в избе за столом вместе с офицерами своей роты и
снимал остатки вчерашнего похмелья деревенским самогоном, который для него
притащил командир батальона РОА Афанасович.
- Ви пейтэ, пейтэ, пан гауптштурмфюрер, - заискивающе суетился
Афанасович. - Баб для вас шукали, но бабуле нэма. Усе к партизанам таки
сбэжали. Но ви тока скажите, тока намекните, сразу вам петуха сорганизуем.
Йозеф задумался. Петуха было бы хорошо, он давно не ел куриного
супчика, который очень любил. А еще было бы неплохо на второе жареные
куриные ножки с картошечкой и грибочками.
- Ja, ja! Eine peetuh ist gut! - потирая руки сказал гауптштурмфюрер.
- Сей момент, пан начальник! - с готовностью ответил Афанасович. - У
нас есть во взводе Мишаня. У ентого шлемеля такой нежный тухес да еще и
разработанный. Когда я чалился на Колыме, куды меня красноперые загнали,
Мишаню весь барак имел. Все довольны были, особенно пахан наш - старик
Истархман, царство ему небесное. Его начальник лагеря, майор Аратов, сука
ментовская, за попытку к бегству под вышку подвел еще в тридцать восьмом.
Фон Блицману были не интересны все эти лагерные байки, которые ему
периодически пытался рассказывать Афанасович. Гауптштурмфюреру хотелось
супчика с пе-тушатиной.
- Ти много... э... говорийть! Ти есть приносить петух! Приносить петух,
нихт говорийть! Ферштейн?! Шнеля, шнеля!
- Ой-вэй, пан Начальник! Как прикажите, вам понравится. Вот вам крест
пгавославный, пан начальник! - Афанасович истово перекрестился, пятясь к
дверям.
Вскоре в избу ввели Мишаню - убогое существо неопределенного возраста в
дурацких очечках.
- Да дгавствут товагищ Гилер! Хайль! - картавя поздоровался Мишаня с
порога, низко поклонившись. - Чего изволите пан гаупштугмфюрер?
- Аль тидабре, тимцице, шармута!* - оборвал его Афанасович.
______________