"Борис Зеленский. Нимфа с Литейного (Журнал "Фантакрим-MEGA")" - читать интересную книгу автора

нелегальным путем в оранжерее английского посланника. Расплатившись с
человеком, Каштымов прошел через крутящуюся дверь, небрежно кивнул портье
и по мраморной лестнице, убранной ковровой дорожкой, проследовал на второй
этаж. Вот и долгожданная дверь. Костяшками пальцев он нетерпеливо
забарабанил, сигнализируя о своем прибытии. Сердце выпрыгивало из груди.
Ему пришлось обождать. Наконец дверь приоткрылась, и он сделал шаг
вперед. Разглядеть интерьер номера мешал стеклярус, водопадом струящийся с
потолка.
- Алексей Дмитрич! - проворковали чуть картавящим голосом, и белая
узкая кисть ладонью кверху показалась сквозь стеклярусную завесу.
- Прошу меня извинить! - заикаясь, произнес Каштымов. - У меня руки
заняты!
- Не беда, милый! Какие чудные цветы! Просто прелесть!
Каштымов вздохнул, как пловец перед прыжком в воду, и нырнул в
стеклярусную волну. В прихожей он налетел на Татьяну Андреевну, обхватил и
нанес прицельный поцелуй в шейку. Она поджала губки и нахмурила брови, а
он, словно не замечая ее недовольства, прошел в гостиную. Комната была на
три громадных окна. Посредине дредноутом возвышался круглый стол, за
которым могли усесться, пожалуй, все рыцари короля Артура, да еще каждый с
дамой сердца. Стол был накрыт скатертью соответствующего размера, а на ней
орудийной башней стояла уродливая хрустальная ваза. Три стула, горка и
резная тумба на витых ножках дополняли гарнитур. На стене против окон
висела копия картины Мане. Пока он осматривал комнату, сзади подкралась
баронесса. Она положила руки на плечи и прижалась щекой к его спине.
- Милый Алекс! Как мне не хватало твоей любви все эти годы! Ты один
среди всех истинный мужчина. Я до сих пор вспоминаю ночь нашей встречи и
плод этой ночи - ассигнацию! А ты помнишь?
- Как же, как же! - воспоминания нахлынули и затопили Каштымова. Между
тем он продолжал механически двигаться, как андроид, виденный им в
кунсткамере как-то по случаю. Алексей Дмитриевич раскрыл саквояж, выложил
на скатерть несколько бутылок французского шампанского и коробку
дореволюционного печенья "Гала Петер", которое в Севастополе продолжал
выпускать г-н Кусочников с сыном. Букет он всунул в "орудийную башню".
- Алекс, - мило проворковала Татьяна Андреевна, - к чему все это?
- Татьяна, у вас найдется хрусталь? - вопросом на вопрос ответил
Алексей. - Все время нашей разлуки я мечтал, как вот таким образом мы
станем пить шампанское только вдвоем! Наедине друг с другом! И это
КОГДА-НИБУДЬ наступило - талисман скрестил наши пути!
Баронесса удалилась в спальню и вскоре вернулась с двумя гранеными
стаканами. Она виновато улыбалась:
- Прости, дорогой! В этом ужасном непостоянном мире я теряюсь. Похоже,
хозяин уже упаковал хрусталь. Еще утром посуда была на месте... Придется
пить из этого...
- Танюша, - преувеличенно живо сказал Каштымов, - не было бы у нас
другой печали! Из таких стаканов на фронте я водку, извините за грубость,
лакал, потом в Питере кипяток употреблял, когда жрать нечего было, теперь
вот шампанского попробую!
Он ловко сковырнул ногтем фольгу с горлышка, и пробка с оглушительным
артиллерийским грохотом вонзилась в лепной потолок...
Через полчаса любовники, раскрасневшись от выпитого и от близости друг