"Борис Зеленский. Нимфа с Литейного (Журнал "Фантакрим-MEGA")" - читать интересную книгу автора

откровеннее, что ли. Каштымову метаморфоз сей не понравился, но
воспоминания нахлынули и затопили искорку недовольства:
- Татьяна, милая! Я сгораю от нетерпения, - задыхаясь от внезапной
страсти, Алексей склонился к ушку под каштановым завитком, - скажи, где мы
можем уединиться, чтобы вспомнить все-все!
- Ах, Алекс! Ваши флюиды действуют сейчас на меня точь-в-точь, как и
тогда, в феврале! Но пока я не могу позвать вас к себе - за мной
беспрерывно следит какой-то шпик, может быть, из контрразведки. Дело
осложняется тем, что в меня безумно влюблен полковник Отто Иванович
Штейхен-Рауцер. Он просто преследует меня: осыпает цветами, приглашает в
кафе-шантан, принес билет на английский пароход "Лорд Квинсберри", который
отходит завтра в четыре часа пополудни...
- В будущее! - продолжил за баронессу Каштымов.
- Все помнишь, Алекс! - перешла на "ты" Татьяна Андреевна, игриво
тряхнув головкой. - Действительность оказалась куда будничнее моих
романтических устремлений четырехлетней давности... Полковник, наверное,
приставил ко мне соглядатая. Вот он, делает вид, что безумно увлечен
витриной кондитерских изделий господина Кусочникова с сыном!
Каштымов скосил глаза в черноту улицы, по которой гуляла баронесса. И
впрямь, в глубине, у белого флигеля с вывеской по фасаду, мялся невзрачный
субъект в бакенбардах и с бородкой клинышком, что была в чести среди
московской и петербуржской интеллигенции в тяжелые годы между революциями.
Субъект делал вид, что нет ничего интереснее, чем горка засохших "безе",
"буше" и "наполеонов", выставленная господином Кусочниковым и его чадом
для всеобщего обозрения. Даже по его угодливо согнутой спине можно было
догадаться, что он - из породы филеров.
- Дорогая, где вы остановились?
- Гостиница "Одеон". Мои апартаменты на втором этаже, справа от
центральной лестницы. Жду в девять.
- Непременно буду! А теперь я намерен лишить вас общества человека, чье
присутствие для вас, радость моя, обременительно!
Татьяна Андреевна вцепилась в рукав Каштымова.
- Не смейте ничего предпринимать! Полковник ревнив, как мавр!
- Нет, уважаемая баронесса, как офицер и как мужчина я считаю своим
долгом оградить даму от поползновений, ограничивающих ее свободу. В девять
ждите!
Он поцеловал руку на прощание и быстрым шагом направился к флигелю.
Когда до навязчивого типа оставалось шагов десять, тот внезапно исчез.
Только что чесал затылок, сдвинув котелок на лоб, и нет его! Испарился,
как будто в стену спрятался. Озадаченный Алексей Дмитриевич покрутился на
месте, зачем-то потрогал стену, убедился в ее материальности, только
пальцы испачкал известкой и, вертя недоуменно головой, пошел к товарищам
на набережную. Через несколько минут он выбросил таинственное приключение
из головы и принялся насвистывать жестокий романс, предвкушая свидание в
гостинице "Одеон"...
Надо заметить, что ко второй встрече с Татьяной Андреевной Каштымов
подготовился основательно. Он подкатил к парадному на извозчике за пять
минут до назначенного часа. В одной руке он держал объемистый саквояж, из
тех, что облюбовали для себя землемеры и земские врачи. При встряске
саквояж позвякивал. В другой руке он нес пышный букет роз, заимствованный