"Роджер Желязны. Лица его, пламенники пасти его" - читать интересную книгу автора

богатой". И он оказался прав. Я - тому доказательство. Я имею возможность
выглядеть так, как я выгляжу, и делать все, что мне заблагорассудится, и я
продаю почти всю губную помаду и пудру в Солнечной системе - но я хочу
иметь силы делать все, что мне заблагорассудится.
- А что, - заметил я, - видок у тебя вполне деловой и холодный. Какие
тебе еще силы?
- Не знаю насчет холодного вида, - сказала она, поднимаясь, - но
сейчас мне жарко. Давай искупаемся.
- Могу я заметить вашему величеству, что мы идем с довольно приличной
скоростью?
- Можете, если желаете сообщить очевидное. Ты вроде говорил, что
сумеешь догнать плот без посторонней помощи. Еще не передумал?
- Нет.
- Тогда достань пару аквалангов, и устроим соревнование, кто быстрее
проплывет под Стадионом. И выиграю, конечно же, я, - добавила она.
Я встал и посмотрел на нее сверху вниз; это обычно дает мне чувство
превосходства над женщинами.
- Дочь Лира, в чьих глазах Пикассо, - сказал я, - будет тебе гонка.
Встречаемся у правой передней Ладьи через десять минут.
- Через десять минут, - согласилась она.
Десять минут на все и потребовалось. В том числе две, чтобы добежать
со всем этим барахлом от центрального купола до Ладьи. Мои сандалии
раскалились, так что я был счастлив добраться до сравнительно прохладного
угла и сменить их на ласты.
Мы нацепили снаряжение и подогнали ремни. Сейчас на Джин был цельный
зеленый купальник, да такой, что мне пришлось прикрыть глаза и посмотреть
в сторону. А потом обратно.
Я прикрепил веревочную лестницу и скинул ее за борт, а потом постучал
по стене Ладьи.
- Что такое?
- Вы связались с левой кормовой Ладьей?
- Все устроено, - пришел ответ. - По всей корме вывешены лестницы и
тросы.
- Вы уверены в благоразумности такого поступка? - спросил у Джин ее
агент по связям с общественностью - плюгавый, докрасна обгоревший на
солнце хмырь по прозванию мистер Андерсон. Он сидел в шезлонге рядом с
Ладьей и сосал через соломинку лимонад. - Это может быть опасным, -
запавшим ртом прошамкал хмырь (его зубы лежали рядом, в другом стакане).
- Верно, - улыбнулась Джин. - Это действительно будет опасно. Хотя и
не очень.
- Тогда почему вы запретили съемку? Пленки через час оказались бы в
Линии Жизни, а к вечеру - в Нью-Йорке. Хороший сюжет.
- Нет, - сказала она и отвернулась от нас. И подняла руки к глазам.
- Вот, пусть пока у вас полежат.
Хмырь получил коробочку, а глаза Джин вернули себе прежний, карий
цвет.
- Готов?
- Нет, - строго сказал я. - Слушай внимательно, Джин. В этой игре
есть несколько правил. Во-первых, - загнул я палец, - мы окажемся прямо
под плотом, значит, надо стартовать на глубине и не переставать двигаться.