"Гейнц Зенкбейль. Джонни Бахман возвращается домой " - читать интересную книгу автораобязаны американцам и Томми.
Темные точки в небе, попав в солнечные лучи, ярко засияли, а потом исчезли за верхушками деревьев. Джонни подумал, что Густав прав. Каждый раз, когда объявляли воздушную тревогу, прилетали либо англичане, либо американцы, одни - ночью, другие - днем. Русских самолетов он не видел ни разу. Говорили, что у русских нет таких самолетов, а если бы были, то они бы тоже бросали на берлинцев бомбы. - Откуда они взялись?! Нам надо быстрее идти дальше, - вздохнул Джонни. Густав молчал так долго, что мальчик поднялся и с любопытством поглядел в его сторону. Он увидел перед собой согнутую спину. Руки солдата усердно работали, словно водили иголкой с ниткой. - У тебя что-то порвалось? Солдат покачал головой. - Что же ты тогда шьешь? - Погоди. И тут мальчик увидел брезент. Он был разрезан на куски и разложен на земле. Рядом был воткнут в землю тяжелый солдатский нож. Джонни подошел ближе и заглянул через плечо солдата. Тот как раз кончал сшивать два куска брезента; один из них по форме был похож на стельку. - Я знаю, что это будет! - закричал мальчик. - Это будет ботинок. - Хотелось бы, - ответил Густав, отматывая с катушки длинную нитку. - Да ты все умеешь, - удивился мальчик, - и шалаш строить, и плот, а теперь еще и ботинки шьешь. - Кто часто и подолгу живет вдали от дома и родной матери, тот со Джонни прижался головой к широкой и теплой спине солдата. Тот дышал глубоко и спокойно, и плечи его равномерно поднимались и опускались. - Как вдруг стало тихо. Отдых и забота Густава доставляли ему большое удовольствие. - Да, - услышал Джонни его шепот, - тихо, как на кладбище. - Или так, будто война кончилась... - Хорошо бы. - Как будет хорошо, когда настанет мир. Солдат помедлил с ответом. - Не могу тебе наверняка сказать, - заговорил он наконец, - потому что я немного старше тебя. Может быть, дело в том, что вам все время забивали голову вождями и завоевателями - и в школе, и в гитлерюгенде, и во время трудовой повинности. Да и в газетах, и по радио то же самое... - Но ведь когда-то же должен наступить мир, - не отступался от своего мальчик. Наступившая тишина и покой вокруг, теплое весеннее солнце, присутствие взрослого доброго друга располагали его к разговору на эту тему. На этот раз плечи солдата поднялись резко, и Джонни понял, что тот пожал ими. - Я действительно не могу тебе всего этого объяснить. Могу только сказать, чего бы я хотел для себя лично, когда кончится эта война: я хотел бы спокойно жить и работать. Да, по-настоящему работать, а не только разрушать. Иногда я мечтаю о доме, который построю сам, о настоящем собственном доме, из окон которого выглядывают люди, а во дворе играют дети. |
|
|