"Гейнц Зенкбейль. Джонни Бахман возвращается домой " - читать интересную книгу автора

обязаны американцам и Томми.
Темные точки в небе, попав в солнечные лучи, ярко засияли, а потом
исчезли за верхушками деревьев. Джонни подумал, что Густав прав. Каждый раз,
когда объявляли воздушную тревогу, прилетали либо англичане, либо
американцы, одни - ночью, другие - днем. Русских самолетов он не видел ни
разу. Говорили, что у русских нет таких самолетов, а если бы были, то они бы
тоже бросали на берлинцев бомбы.
- Откуда они взялись?! Нам надо быстрее идти дальше, - вздохнул Джонни.
Густав молчал так долго, что мальчик поднялся и с любопытством поглядел
в его сторону.
Он увидел перед собой согнутую спину. Руки солдата усердно работали,
словно водили иголкой с ниткой.
- У тебя что-то порвалось?
Солдат покачал головой.
- Что же ты тогда шьешь?
- Погоди.
И тут мальчик увидел брезент. Он был разрезан на куски и разложен на
земле. Рядом был воткнут в землю тяжелый солдатский нож.
Джонни подошел ближе и заглянул через плечо солдата. Тот как раз кончал
сшивать два куска брезента; один из них по форме был похож на стельку.
- Я знаю, что это будет! - закричал мальчик. - Это будет ботинок.
- Хотелось бы, - ответил Густав, отматывая с катушки длинную нитку.
- Да ты все умеешь, - удивился мальчик, - и шалаш строить, и плот, а
теперь еще и ботинки шьешь.
- Кто часто и подолгу живет вдали от дома и родной матери, тот со
временем может многому научиться.
Джонни прижался головой к широкой и теплой спине солдата. Тот дышал
глубоко и спокойно, и плечи его равномерно поднимались и опускались.
- Как вдруг стало тихо.
Отдых и забота Густава доставляли ему большое удовольствие.
- Да, - услышал Джонни его шепот, - тихо, как на кладбище.
- Или так, будто война кончилась...
- Хорошо бы.
- Как будет хорошо, когда настанет мир.
Солдат помедлил с ответом.
- Не могу тебе наверняка сказать, - заговорил он наконец, - потому что
я немного старше тебя. Может быть, дело в том, что вам все время забивали
голову вождями и завоевателями - и в школе, и в гитлерюгенде, и во время
трудовой повинности. Да и в газетах, и по радио то же самое...
- Но ведь когда-то же должен наступить мир, - не отступался от своего
мальчик.
Наступившая тишина и покой вокруг, теплое весеннее солнце, присутствие
взрослого доброго друга располагали его к разговору на эту тему.
На этот раз плечи солдата поднялись резко, и Джонни понял, что тот
пожал ими.
- Я действительно не могу тебе всего этого объяснить. Могу только
сказать, чего бы я хотел для себя лично, когда кончится эта война: я хотел
бы спокойно жить и работать. Да, по-настоящему работать, а не только
разрушать. Иногда я мечтаю о доме, который построю сам, о настоящем
собственном доме, из окон которого выглядывают люди, а во дворе играют дети.