"Джеффри К.Зейг. Испытание Эриксоном: личность мастера и его работа " - читать интересную книгу авторатеоретический, нежели практический характер, американские преподаватели
неизменно обучают европейцев клинической работе. Однако при ближайшем рассмотрении мы обнаруживаем, что американская психология и психотерапия - это юные науки, уходящие корнями в европейскую традицию. Психология слагается из трех частей - теоретических, экспериментальных и клинических изысканий. Однако наибольшее значение приобрели поиски теоретических формулировок и их экспериментального подтверждения. Большинство психотерапевтов заложили в основу своей клинической практики поиск причин - биохимических, интрапсихических или межличностных. Они задавались вопросом "Почему?". Хотя американский прагматизм, основанный на "Как?", привел к оригинальным разработкам в научно-технической области, в психотерапевтической клинике подход "Как?" отсутствовал (см. Haley, 1982). Терапевты обсуждали со своими пациентами прошлое: "почему" существует проблема. Большая часть психотерапии все более напоминала археологию, поиск "погребенных сокровищ" души. Отсюда и проистекают "заблуждения", допускающие, что подобные объяснения сами по себе могут вызвать изменение. Однако неразумно предполагать, что анализ структуры может вызвать какие-либо изменения в ее функционировании. Тем не менее, множество психотерапевтов ограничились исключительно пониманием, описанием и теоретизированием. При этом содействие изменению часто отодвигается на второй план. Считается "хорошим тоном" творить теории и проводить эксперименты. Что касается воздействия на пациента, практики, как правило, удовлетворяются формальными процедурами универсального характера. Эти процедуры могут быть применены вне зависимости от того, что (Эриксон в связи с этим приводил в пример акушера, применяющего хирургические щипцы при любых родах (Zeig, 1982). В отличие от такого подхода, искусства - литература, поэзия, живопись, театр и музыка - развивались как формы воздействия. Самые замечательные художники - это те, кто наилучшим образом использует инструменты своего ремесла, мощно воздействуя на настроение и мироощущение. Терапевты могли бы многое почерпнуть из этого примера. Но, вероятно, этот пример не настолько тесно связан с их собственной работой, чтобы побудить их к чему-то. Фактически, преобладающий акцент на теории может объясняться тем, что до Милтона Эриксона не существовало модели, допускающей терапевтическое использование всех выходных каналов коммуникации - слов, голоса, тембра, позы тела и т.д. - и связывающей их с индивидом, побуждая к осуществлению изменений. Эриксон стал не только первооткрывателем этой модели, но и весьма замечательной личностью. Система его коммуникации точна; методы его терапии могли быть проанализированы - слово за словом, движение за движением. Он затрачивал минимальное усилие, и каждый элемент его коммуникации оказывал терапевтический эффект. Тогда как большинство психотерапевтов учились быть слушателями, Эриксон развивал в себе возможности коммуникатора. Изменяя направленность своего голоса или производя движение рукой, он осознавал потенциальный эффект, и ответная реакция пациента не заставала его врасплох. Эриксон был человеком, которого интересовало изменение, а не теория. Он считал формальную теорию личности препятствием, ограничивающим мышление |
|
|