"Анджей Збых. Ставка больше, чем жизнь (про войну)" - читать интересную книгу автора

которую так хорошо натопил ваш Франтишек. Я должен еще поработать.
За окном заурчали моторы отъезжающих автомашин. Дибелиус, удобно
расположившись в кресле, дымил сигарой, которую только что прикурил от
горящей головешки из камина.
- Вы необыкновенный человек, господин Дибелиус, - вздохнул Вонсовский,
опускаясь в кресло напротив. - После такого дня вы еще думаете работать?
Но я верю вам, хотя полчаса назад готов был дать голову на отсечение, что
вы пойдете спать. Это и есть характерная особенность настоящего немца, у
которого служебные обязанности превыше всего. Если бы мои соотечественники
следовали тому же правилу, может быть, история была бы к ним более
снисходительна. Но что поделаешь, мы любим слишком много говорить и
митинговать...
- Но вы также любите поесть и Попить - это мне нравится.
- Может быть, еще выпьем немного наливки? Готовил ее Франтишек по
рецепту своей матери, которая служила экономкой в имении моей матери,
графини фон Эксендорф.
- С удовольствием отведаю наливки с такой родословной.
Франтишек как будто только этого и ждал. В руках у него оказался
поднос, на котором стоял хрустальный графин, полный сверкающей рубином
жидкости, и два тяжелых хрустальных бокала.
- За ваше здоровье, господин Вонсовский, - поднял бокал Дибелиус.
Посмаковал, причмокнул с одобрением. - Стало быть, это через свою мать,
графиню фон Эксендорф, вы породнились с оберстом Рейнером?
- Если хотите точно, - сказал Вонсовский, - то это только деликатность
господина полковника заставляет его называть меня кузеном. Десятая вода на
киселе, как говорится о таком родстве.
- Но однако же в ваших жилах течет и немецкая кровь. Хотелось бы знать
сколько?
- Ровно столько, чтобы заслужить уважение и доверие немецких офицеров.
Если бы не фатальный исход мировой войны, может быть, мы служили бы с ними
в одном полку. Уже тогда, как помню, в двенадцатом или тринадцатом году,
многие просвещенные офицеры задумывались об объединении всех немцев под
скипетром одного императора.
- И только нашему фюреру удалось сделать реальностью мечты ваших
сослуживцев. Хотя вы ведь наполовину немец...
- Боюсь, - прервал его Вонсовский, - что я немец только на сорок девять
процентов. Ибо сегодня в моих жилах течет не менее одного процента
алкоголя. Извините, что прервал вас, господин Дибелиус.
- Глупости, Вонсовский. Вернемся к этому разговору еще не раз, даю вам
слово. Вам еще предстоят беседы со мной.
Послышался все нарастающий шум моторов.
- Ну, наконец-то! - сказал Дибелиус. - Приехали. Еще минута - и вы,
господин граф, потеряли бы терпение. - Энергичным движением он подхватил
Вонсовского под руку.
Эсэсовец гауптштурмфюрер Адольф Лехсе вошел в дом, отряхиваясь от
снега. Лицо Дибелиуса, до этого такое кроткое и добродушное, мгновенно
изменилось.
- Теперь, дорогой мой Вонсовский, пройдем в вашу ванную комнату. -
Штандартенфюрер расстегнул кобуру и вынул пистолет. - Пойдешь и ты, Лехсе,
увидишь кое-что весьма любопытное.