"В.Зазубрин. Щепка ("Сибирские огни", No 2 1989) (про революцию)" - читать интересную книгу автора

- ...Одна... две... восемь...
Второй этаж. Новый часовой. Мимо, боком.
Еще ступеньки.
Еще.
Последний часовой. Скорее. Дверь. Двор. Снег. Светлее, чем в коридоре.
И тут штыки. Целый частокол. И Моргунов, бестактный, лепится к левому
рукаву, вяжется с разговором.
Отец Василий все с поднятым крестом. Приговоренные около него на
коленях. Пытались петь хором. Но пел каждый отдельно.
- Со свя-ты-ми упо-ок-о-о-о...
Женщин только пять. А мужских голосов не слышно. Страх туго набил
стальные обручи на грудные клетки, на глотки и давил. Мужчины тонко,
прерывисто скрипели:
- Со свя-ты-ми... свят-ты-ми...
Комендант тоже надел полушубок. Только желтый. В подвал спустился с
белым листом-списком.
Тяжелым засовом громыхнула дверь.
У певших нет языков. Полны рты горячего песку. С колен встать все не
смогли. Ползком в углы, на нары, под нары. Стадо овец. Визг только кошачий.
Священник, прислонясь к стене, тихо заикался:
- ... упо-по-по-о-о...
И громко портил воздух.
Комендант замахал бумагой. Голос у него сырой, гнетущий - земля.
Назвал пять фамилий-задавил, засыпал. Нет сил двинуться с места. Воздух
стал как в растревоженной выгребной яме. Комендант брезгливо зажал нос.
Длинноусый есаул подошел, спросил:
- Куда нас?
Все знали-на расстрел. Но приговора не слышали. Хотели окончательно,
точно. Неизвестность хуже.
Комендант суров, серьезен. Так вот прямо, не краснея, не смущаясь,
глаза в глаза уставил и заявил:
- В Омск.
Есаул хихикнул, присел.
- Подземной дорогой?
Полковнику Никитину тоже смешно. Согнул широкую гвардейскую спину и в
бороду:
- Хи-хи...
И не видел, что из-под него и из-под соседа генерала Треухова ползли по
нарам топкие струйки. На полу от них болотца и пар.
Пятерых повели. Дверь плотно загородила выход. Лязгнул люк во двор. Шум
автомобилей яснее. И был похож он на стук комьев мерзлой земли в железную
дверь подвала. Запертым показалось, что их заживо засыпают.
- Ту-ту-ту-ту-ту. Фр-ту-ту. Фр-ту-ту.
Капитан Боженко встал у стены. Подбоченился. Голову поднял. Под
потолком слабенькая лампочка. Капитан подмигнул ей.
- Меня, брат, не найдут.
И на четвереньках под нары.
Из угла поручик Снежницкий показывал всем синий мертвый язык. От
коменданта Скачков его спрятал. А себе горло не перерезал. Вертел в руках
стекло и не решался.