"Михаил Зайцев. Час ворона" - читать интересную книгу автора

- Ща сделаем... - Голосистый мент спешно полез в автобус и через
несколько секунд вернулся, держа в одной руке голубую спортивную сумку, а в
другой "дипломат" крокодиловой кожи и черный пиджак, схожий размерами с
подростковым демисезонным пальто. Сумка - моя. Пиджак и "дипломат" - вещички
Толика Иванова, чьи ж еще?
Между тем и я, наконец, расслышал механическую песню моторов. Невидимые
пока автомобили преодолевали лесной океан по фарватеру плохо приспособленной
для быстрой езды песчаной лесной дорожки. Милицейский автобус приехал на
поляну с севера, машины двигались с юга.
Самое страшное на этом свете - ожидание. Да и на том свете тоже
грешники мучаются, томятся в ожидании страшного суда. Но я-то безгрешен,
черт меня побери! Безгрешен я перед теми, кто сейчас едет по лесу,
распугивая шумом моторов юрких лесных пташек. Мордастый из электрички со
сломанным пальцем и его дружок с порванной щекой не похожи на родственников
всесильного крестного отца, который поставил на уши ментов и велел привезти
к нему на расправу, в лесную глушь, жестокого обидчика наследников
мафиозного трона. Иных сценариев разыгрывающейся драмы со мной в главной
роли я сочинить не мог. "Нет! - думал я. - Нет, весь сыр-бор затеяли не про
мою честь. Я здесь человек случайный, сейчас меня отпустят или... Или я
пострадаю за то, что дружил когда-то с Толиком, приятельствовал с Захаром.
Те, которые сейчас приедут, начнут сводить счеты с "новым русским" или с
уголовником, и меня заодно... Что? Расстреляют? Походя пришьют ни за что?..
А почему бы и нет? Кто я, собственно, такой, чтобы брать в голову мои
проблемы? Попался под горячую руку, не повезло, извини, парень, но..." От
невеселых мыслей отвлек крик Захара:
- Менты позорные!! Что за цирк, в натуре?! Я адвоката требую, я...
Короткая очередь оборвала вопль за спиной слева. Резко оглянувшись, я
успел увидеть, как только что истерично требовавший адвоката Захар
подпрыгнул, спасаясь от пуль, срезавших траву в сантиметре от его грязных
сандалий.
- Едальники им залепите, чтоб не орали! - распорядился омоновец
Кузьма. - И если чего, только по ногам палите. Их живьем заказывали, всех
троих.
- Кузьмин, может, ходули им повяжем, и всех делов, а? - предложил мент,
только что стрелявший из автомата.
- Я грузчиком не нанимался, - ответил Кузьмин по прозвищу Кузьма. - Я
их связанных таскать не буду.
- А если чего, и ходули им прострелим, один черт придется нести, - не
унимался стрелок.
- Мудак ты, Колян! - рассердился Кузьма. - И я мудак. Какого хера они у
нас ваще стоят? А ну, лечь, мудаки! А ну, харей в землю и ноги раскинули,
быстро! И едальники! Едальники им залепите!
В спину уперся автоматный ствол, под коленку стукнул тяжелый каблук. Я
упал. Вокруг завозились, затопали. Зашуршала трава. Я слышал, как упал,
матюгнувшись, Захар, слышал, как уронили Толика. Еще раз коротко огрызнулся
автомат, пугая строптивого Захара или несговорчивого Анатолия. Пахнущие
оружейным маслом пальцы схватили меня за нос, запрокинули голову. Липкая,
широкая лента лейкопластыря щедро обмоталась вокруг нижней трети черепа,
залепив рот и перепутав без того взлохмаченные волосы на затылке.
Если окончательно сойти с ума, можно попробовать драться одними ногами.