"Михаил Зайцев. Час тигра ("Русский ниндзя" #02) " - читать интересную книгу автора

футболка все норовила собраться складками на груди, от пиджака крепко
воняло нафталином. Однако все вышеперечисленные телесные неудобства -
пустяк в сравнении с дискомфортом, вызванным необходимостью слушать
говорливого Мирона. Мы ехали на предельно возможной скорости для
нагруженного мешками с яблоками "толчка". Мирон болтал без умолку, и я
вникал в объяснения, почему сосед до сих пор не переезжает из деревни в
райцентр, где работает; почему купленные по случаю в райцентре яблоки
выгодней перепродать в далекой Москве, а не в ближней Твери; какие,
конкретно, запчасти необходимы для "Нивы", а без каких Мирон обойдется, и
так далее и тому подобное. Я тихо сатанел, механически поддакивал и думал о
предстоящей встрече с Москвой.
Став Николаем Кузьминым, я впервые еду в Москву, но для затаившегося в
дебрях подсознания Семена Ступина Москва, ежели и не мать, то любящая и
добрая мачеха. Москва Ступина многому научила, когда он был
юношей-студентом, и не дала сдохнуть, когда он бомжевал. Сотни улиц,
улочек, переулков и площадей будят тысячи воспоминаний, будоражат душу,
вызывая острые приступы старческой болезни ностальгии.
Сопливая ностальгия мучила мое второе "я" всю долгую дорогу до города,
достигла апогея, когда "Москвич" вписался в плотный поток машин на
Кольцевой автодороге, и исчезла бесследно, едва штурман Мирон велел
свернуть на совершенно незнакомой развязке.
Свернули, и почудилось, будто приехали вовсе не в Москву, а в какой-то
другой, чужой город. Кругом стандартные шестнадцатиэтажки образца
семидесятых годов прошлого, двадцатого века, изредка попадаются ларьки и
палатки, примета девяностых, а на горизонте виднеется плоский прямоугольник
из стекла и бетона с оригинальными буквами на крыле: "РЫНОК". И рядом с
рынком невеликая постройка с претензией на западноевропейское изящество,
озаглавленная: "БАР". Низкорослое торговое и карликовое питейное, оба
заведения отчетливо видны издалека потому, что на подступах к ним сплошь
гаражные кооперативы. Не иначе, когда-то здесь был бульвар в сердце
новостроек и универсам, советский супермаркет в конце бульвара. Нынче
вместо бульвара - стройные ряды гаражей за жестяными заборами, в здании
универсама - рынок. И еще бар возник, вырос грибком-поганкой, дабы
отсасывать часть доходов из карманов рыночных олигархов.
- Семеныч, это самое, рынок видишь?
- Не слепой.
- Прямо к рынку не езжай, слышь? Вона, у того дома тормозни.
- Зачем?
- Тормози, говорю!
Я послушно выполнил руководящие указания Мирона, прижался к обочине у
торца блочной жилой громады, метрах в ста наискосок от рынка.
- Глуши мотор, слышь? Эт самое, ключи от тачки дайкося сюда на
минутку.
Мирон вмиг сделался очень деловитым и серьезным. Ключи буквально
выхватил у меня из рук, выскочил из машины, я и ахнуть не успел, как задок
"толчка" оказался открыт, один из мешков развязан, откуда-то из россыпи
яблок извлечен безмен и брикет целлофановых пакетов и, самое главное,
ценник. Как по мановению волшебной палочки, автомобиль - мой, между прочим,
моментально превратился в торговую точку на колесах.
Я вылез из машины, подошел к хлопотливо разбирающему целлофановые