"Владимир Завьялов. Судьба планеты (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

менее, он спокойно ответил. - Конечно, ведома. Я очень люблю свой народ,
планету, нашу галактику и абсолютно не представляю себя вне Родины.
Последняя фраза была произнесена им с какой-то великой грустью, но
Лемма не заметила этого. Ее щеки вспыхнули ярким румянцем, нежные пальчики
стали нервно вздрагивать.
- Отец! Я люблю его больше жизни. Нет во вселенной силы, способной
заставить меня отказаться от своей любви. Разве только смерть. В ней мое
счастье, мое будущее.
Произнесла эту фразу Лемма тихо, но с таким достоинством, с такой
убежденностью, что невозможно было усомниться в искренности ее слов.
Кэддедал хорошо знал характер своей дочери. Это был его характер. Однако
дело было даже не в этом. Он вдруг почувствовал в этом хрупком создании
величайшую силу духа, способную или поднять плоть и разум на неведомую ему
вершину или заставить исчезнуть навсегда.
- Я не очень тебя понимаю, дочь моя. О какой любви ты говоришь?
- Я люблю человека, отец. Землянина.
- Но ведь это безрассудно. Вы даже физиологически разные. Ты об этом
подумала?
- Да, отец, подумала. И разницы этой уже не существует. Во время
перелета я произвела коррекцию его имунной системы, своей тоже. Остальное
все сделала сама природа. Да и отклонения были незначительны.
- Понятно. А как быть с огромнейшей разницей в уровне развития наших
цивилизаций? Между ними и нами пропасть во времени, в интеллекте, наконец, в
формах мышления. Куда это все списать?
- Отец! Я говорю не о цивилизациях, а о конкретном человеке, о
конкретном сознании, его и моем. И прежде, чем ты его примешь, я хотела,
чтобы ты все знал, чтобы ты понял меня.
Кэлледал молча сидел напротив дочери, продолжая выискивать в
возбужденном сознании аргументы для возражений, но не находил их. Нельзя
сказать, что его потрясло открытие, которое он сделал в дочери после долгой
разлуки с ней, ее удивительное и такое невероятное признание - нет, он
просто не знал, как ему повести себя именно в эту минуту, какое принять
решение. За долгие годы такое случалось с ним не часто. Но, как у человека с
исключительно рациональным мышлением, в его голове уже возник вариант, при
котором открывшееся обстоятельство позволит ему в сложившейся на планете
трагической ситуации сделать верный выбор.
Еще некоторое время он продолжал молча сидеть, принимая окончательное
решение, а затем встал и, стараясь быть абсолютно спокойным, сказал:
- Значит, говоришь, счастье? Н-н-да. Ну что ж. Счастье, так счастье.
Пусть будет все, как ты желаешь. Где он, твой землянин? Его, кажется,
Сергеем зовут?
- Отец! - Лемма в одно мгновение повисла на шее отца. По ее щекам
текли слезы.
- Я знала, что ты поймешь меня! Я занала!
- Ну, ну! Успокойся. Женщине Лоуэ не к лицу слезы! Давай своего
землянина ко мне. Будем знакомиться.
Нервное напряжение, с которым Сергей ожидал приема, достигло апогея. И
когда ему показалось, что терпение его иссякло, открылась дверь и на пороге
появилась сияющая Лемма.