"Владимир Завьялов. Судьба планеты (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

или несчастье. Зато он твердо знал, что Сергей хороший человек. Он должен
жить. И Кэлл страстно желал этого.
Сергей продолжал упорно восстанавливать события последних дней и часов,
но каждый раз нечто главное ускользало от него. И вдруг он отчетливо
услышал:
- Ангел мой, любовь моя, жизнь моя, ты меня слышишь, это я, Лемма! -
нежные руки гладили его волосы, щеки, лоб.
- Я здесь, Лемма! Я люблю тебя! - Он думал, что кричит на всю
галактику. Но у него еле-еле шевелились губы.
Но Лемма все поняла до последнего слова и была бесконечно счастлива,
потому что знала - кризис миновал, теперь все будет хорошо. Она осторожно
пошлепала ладошками по его щекам и сказала:
- Спокойно, мой любимый. Все хорошо, все очень хорошо. Ты абсолютно
здоров. Просто долго спал и пора просыпаться. Осторожно открой глаза. Я знаю
- трудно, очень трудно, но надо, обязательно надо.
Продолжая поглаживать его руки, она напряженно всматривалась ему в
лицо. Лемма просто физически ощущала накал психологического напряжения,
огромные затраты мышечной энергии и воли, которые прилагал Сергей, казалось,
для самого элементарного действия - открыть глаза.
Наконец, веки Сергея дрогнули раз, другой и медленно приоткрылись. В
первое мгновение выплыло, как бы из тумана, бледное пятно, постепенно оно
превратилось в силуэт человека, который медленно, словно проявляясь на
фотопленке, превращался в Лемму.
Огромные, бездонные глаза Леммы были полны слез. Их взгляды
встретились. Еще некоторое время они смотрели друг на друга, пока Лемма не
склонилась к его груди и не зарыдала от великой радости и безмерного
счастья.
Огромнейшее напряжение, которое пришлось вынести им обоим, сказалось
быстро. Их глаза медленно закрылись и они уснули глубоким и спокойным сном.
В дверь осторожно просунулась голова Кэлла.
- Лемма! Тебя спрашивает командир!
Ответом ему была полная тишина. Кэлл осторожно вошел в "анабиозную"
(так между собой они называли эту комнату), отодвинул ширму, за которой
лежал Сергей, и замер. Затаив дыхание, он долго смотрел на спящих. Их
дыхание было чистым и ровным, и лица такими светлыми, одухотворенными и
счастливыми, что можно было подумать, будто весь мир, вся Вселенная
принадлежат только им двоим. Кэлл вздохнул и осторожно, на цыпочках, вышел
из комнаты, где был явно лишним.
Путешествие подходило к концу, оставался ровно месяц полета и,
казалось, что уже оставшиеся дни не принесут никаких осложнений.
Жизнь внутри корабля протекала в спокойном ритме. Основное время
уходило на исполнение каждым своих обязанностей. Но чем ближе они
приближались к намеченной цели, тем отчетливее ощущали напряжение, которое
словно витало в замкнутом пространстве корабля и которое проявлялось у
каждого из членов экипажа по-разному.
У Кэлла это выразилось в появлении какой-то непонятной суетливости в
движениях и речи, у Римодала, наоборот, появилась большая сосредоточенность,
молчаливость, сдержанность. И только, казалось, Лемма и Сергей оставались
необремененными заботами о предстоящей встрече с Лоуэ, но это только
казалось. В последнее время Сергей не раз замечал, как вдруг, надолго,