"Юрий Завражный. Рассказы из сборника Макароны по-флотски" - читать интересную книгу автора

Между тем, тело, вопреки закону о клинической смерти, таки подавало
признаки жизни. В том месте, где лиловый нос уткнулся в свежий снежок, уже
основательно подтаяло, и из этого района веером расплывались томные волны
тяжелого перегара номер три семерки. Как в переделанной песенке: "принесли
его домой - оказался он живой... да смертельно пьяный..."
Старший из пацанов озабоченно почесал в затылке, по-взрослому вздохнул
и что-то сказал своим друзьям. Те немедленно принялись за дело. С превеликим
трудом, напрягаясь и кряхтя, пацаны погрузили беднягу на двое саночек,
предварительно связав их вместе веревкой. Фуражки от тела поблизости видно
не было - скорее всего, уехала на Центральный рынок вместе с троллейбусом.
Поэтому семилетний моряк, не задумываясь, пожертвовал свою игрушечную
бескозырку "Герой", нахлобучив ее на огромную лохматую голову без пяти минут
дяди-офицера. Понятно: для севастопольского мальчишки честь флота - прежде
всего. Мальчишки впряглись в саночки, и автопоезд двинулся в сторону КПП
училища, благо его местонахождение им, вездесущим пронырам, было хорошо
известно. В морской практике это называется - "сложная буксировка".
Вот так, в таком виде - саночки, брюки-клеш, расстегнутый бушлат с
пятью галками и дурацкая бескозырочка "Герой" - вспотевшие пацаны и сдали
незадачливого пятака седому дяде-мичману, дежурному по КПП, который тут же
выпал в осадок и ржал до потери сознания вместе со старшим помощником
дежурного по училищу, гулявшим неподалеку и прибежавшим на дикий сумасшедший
хохот...
Помнится, еще Юлиус Фучик задавался вопросами: что такое подвиг? кто же
такой герой?
Да он просто не видал эту сцену!..

У ВСЕХ ГРЫЖА!

Ай-яй-яй! Нашего командира роты в госпиталь уложили. Грыжа. Не приведи
Господь, хотя - что такое грыжа? Ерунда, чик - и гуляй.
Кэп наш тогда был капитан третьего ранга, полгода как пришел с бпк
"Керчь", где браво изображал командира БЧ-2. Мы его знали еще по корабельной
практике после третьего курса, и когда нам его представили, строй чуть не
запищал. Ур-ра! Звали его - Владлен (это имя такое), а фамилия была -
Коваленко.
В госпитале, ясное дело - дисциплина. Госпиталь военный, врачи военные.
От капитана до полковника. Это врачи. А вот медсестры...
Медсестры - они всегда медсестры. Добрые, милые, на любой возраст и на
любой вкус. Блондинки, шатенки, брюнетки. И практикантки из медучилища - еще
не медсестры, а потому не имеющие доброго чувства юмора и на все
обижающиеся. Чуть что - губки надули, бе-бе-бе...
В палате, где обитал Владлен, имелось еще трое обитателей. Со всеми
ними веселый и озорной наш кэп махом нашел общий язык - и пошло: анекдоты,
преферанс, портвейн (в умеренных дозах)... Особенно сошлись с одним майором,
морским летуном-бомбардировщиком. Шалили на славу, а объектом легких и
веселых проказ, как правило, были две насупленные и мстительные
практиканточки. Как положено - блондинка и брюнетка, симпатичные - ни дать
ни взять, "Баккара" в молодости, но с чувством юмора у обеих были серьезные
проблемы. Проще говоря, добрых и безобидных шуток Владлена они упорно не
понимали. А потому мстили всеми доступными им способами - старались укол