"Юрий Завражный. Забыть адмирала! " - читать интересную книгу автора

Защитники города на удивление быстро исправили повреждения, нанесенные
батареям вражескими ядрами и бомбами. Все батареи были восстановлены,
брустверы укреплены вновь, пушки расклинены и расклепаны. Запасы ядер и
пороха вполне позволяли отразить еще одну такую атаку, а может, и не одну,
если канониры будут расходовать их так же разумно и расчетливо, как и
доселе. Всех убитых было шесть человек нижних чинов, да 13 раненых, среди
коих - командир батареи номер 1 лейтенант Гаврилов. Петропавловск снова был
готов к отражению штурма, ни о какой сдаче флага и речи не шло. После успеха
1 сентября настроение резко поднялось, поскольку защитники убедились в своей
способности противостоять сильному неприятелю, и противостоять успешно.
В час дня 2 сентября от фрегата "La Forte" отвалил русский ял-шестерка,
который вскоре ткнулся в берег. Захваченные в плен два дня назад
квартирмейстер Усов, его жена, дети и старый матрос Киселев вернулись в
Петропавловск. Оказалось, пленников "с легким пристрастием" допросили сперва
на английском фрегате, а потом доставили на "La Forte"; все отказались
отвечать наотрез, ибо вопросы касались особенностей организации обороны
города. Французы, в отличие от англичан, выглядели более любезными, шутили и
даже норовили угостить детей конфетами. Адмирал Де Пуант не стал их пытать,
а попросту запер в трюме, периодически посылая к ним офицеров за информацией
относительно Петропавловска. Видя упорство пленников, он плюнул на допросы -
все равно Петропавловск на днях будет взят и без их показаний.
Бой 1 сентября пленники провели там же, в трюме. Матросы были прикованы
к переборкам - на всякий случай; жена Усова сидела с детьми, прижавшись к
мужу. Треск проламываемого дерева, свист ядер, всплески воды, грохот,
крики - все это приводило в ужас, но матросы громко радовались каждому
меткому попаданию, яростно шутили и просили береговых канониров точнее
палить на их голос.
После сражения французы выглядели уже не столь радостными, как
накануне; верхняя палуба фрегата тоже выглядела уныло. Усов рассказал
Завойко, что только на "La Forte" убитых семь человек, многие ранены, фрегат
имеет серьезные повреждения. Благовоспитанный старик Де Пуант сжалился над
женщиной и детьми, а потому приказал отправить их на берег. Но супруга Усова
отказалась покидать фрегат без мужа, закатив адмиралу вполне естественную
истерику. Тогда Де Пуант решил оставить в плену пятерых матросов из шести -
тех, что помоложе. Усов передал Завойко записку на французском, которая
гласила: "Его Превосходительству господину губернатору Завойко. Господин
губернатор! Благодаря военной случайности в мои руки попала русская семья.
Имею честь вернуть ее Вам. Примите, г-н губернатор, уверение в моем высоком
почтении. Командующий адмирал-аншеф Де Пуант". Что же касается остальных
пленных, то Усов со слов французов сказал, что их-де отпустят сразу после
взятия Петропавловска.
- Ну-ну, - хмыкнули из матросских рядов. - Значит, не отпустят.
- Это почему же?
- Потому что не возьмут.
- А-а... ну да. Дык пущай еще разок пробуют...
А еще выяснилось, что союзники не удосужились сохранить в тайне от
пленников смерть своего главнокомандующего - довольно непредусмотрительно! -
и она стала достоянием защитников города, приведя многих из них в ликование.
"То ли сам застрелился, то ли по нечаянности", - сказал Усов, а русские
офицеры сделали недоуменные лица. Как это так - застрелился? С чего бы это -