"Юрий Завражный. Забыть адмирала! " - читать интересную книгу автора

Остальные шесть кораблей продолжили свой путь к Петропавловску и 14 августа
вошли в зону густого тумана, характерного для этого района океана летом;
периодически обмениваясь сигнальными выстрелами из пушек, эскадра уверенно
шла на норд-норд-вест, обоснованно ожидая быстрой и легкой победы. "Virago"
еле поспевала за эскадрой, и Прайс приказал "Pique" взять ее на буксир.
Потом отстал французский корвет "L'Eurydice" (Эвридика); затем вдруг начало
штормить, шквал следовал за шквалом... но это было уже потом.
Здесь имеет смысл немного остановиться и договориться насчет исчисления
дат. Дело в том, что принятый в те времена в России юлианский календарь (для
нас привычней - "старый стиль") к XIX веку имел разницу с принятым в Европе
и Америке григорианским уже в 12 дней. А, начиная с того момента, как
союзная эскадра пересекла тихоокеанскую границу между западным и восточным
полушарием - линию смены дат18 - к датам, указанным в официальных документах
английских и французских кораблей, нужно прибавлять еще один день.
Договоримся так, и с этого момента далее будем указывать все даты по
современному летоисчислению, ибо так будет проще.
А пока объединенная эскадра только покидает Гавайские острова, вернемся
на Камчатку. С Дальнего Маяка через сигнальный пост у Бабушкиного Камня в
Петропавловск передали: "Вижу военный корабль, идущий к Авачинской губе".
Город переполошился, и стало непонятно - почему ж только один? Но это была
"Аврора". Ее переход на Камчатку был непростым: в пути постоянно штормило,
оснастка фрегата в Кальяо была отремонтирована наспех и причинила множество
хлопот. Кроме того, экипаж, толком не отдохнувший в Перу и не успевший
восполнить потери в витаминах, подвергся жестокой атаке цинги, свалившей
командира, многих матросов, некоторых офицеров и гардемаринов. Но талант
Ивана Изыльметьева как моряка, навигатора и командира в этом переходе
проявился наиболее ярко; пройдет совсем немного времени, и все узнают его
еще и как мудрого организатора береговой обороны, как хладнокровного бойца и
надежного товарища, к тому же добродушного, остроумного и скромного...
Триста человек экипажа "Авроры" и ее сорок четыре пушки резко подняли
шансы Завойко и всех защитников города. Люди радовались, от нахлынувшей было
тени уныния не осталось и следа. Заболевших моряков тут же разобрали по
домам - камчатская черемша (лук охотский, Allium ochotense) изгоняет цингу
быстро и без следа. Завойко же с Изыльметьевым, посовещавшись, решили, что
взять Петропавловск союзникам теперь будет куда сложнее. Экипаж "Авроры" о
решении командира остаться на Камчатке еще не знал, а потому поговаривал о
скорейшем уходе из этого захолустья на оперативный простор - не терпелось
атаковать19 купеческие суда неприятеля, а в перерывах отдыхать где-нибудь в
Маниле (о том, что Петропавловск подвергнется штурму целой объединенной
эскадрой, никто и не помышлял).
А пятого июля - подарок защитникам города от генерал-губернатора
Восточной Сибири. В гавань Петропавловска вошел военный транспорт "Двина", а
на нем - триста пятьдесят солдат Сибирского Линейного батальона под
командованием капитана 1 ранга А. П. Арбузова, да две двухпудовые
бомбические20 пушки, да 14 орудий 36-фунтовых21, а еще прибыл военный
инженер Константин Мровинский с задачей возглавить строительство береговых
укреплений по самому последнему слову тогдашней техники. Таким образом, к
исходу июля гарнизон Петропавловска составляли 41 офицер, 476 солдат, 349
матросов, 18 русских добровольцев и 36 камчадалов. Вместе с остальным
населением, а в стороне не захотел оставаться никто, вышло 1013 (по другим