"Риталий Заславский. Тяпа (Маленькая повесть)" - читать интересную книгу автора

перестал слышать выстрелы. Тогда он примостился за травянистым
бугорком у самой дороги и сразу же уснул. Только сон возвращал силы.
Лишь бы ничего не снилось из прежней такой обычной когда-то, а теперь
казавшейся удивительной, неправдоподобно прекрасной жизни!
Незаметно пришла зима. Дул ветер с Днепра, было холодно. Короткая
шерсть Тяпы не грела. Но особенно подмерзали лапы. Тяпа поднимал их по
очереди, стоя на трех; четвертая пока чуть согревалась, потом он
опускал ее и подымал другую. Глаза у Тяпы непрерывно слезились, он
начинал хуже видеть.
Иногда ему удавалось на ночь забраться в парадное и улечься на
половичке перед какой-нибудь дверью. Это было счастьем...
Однажды утром дверь отворилась, и какой-то человек закричал:
"Пошел вон!" - и пнул его ногой в живот. Тяпа разомлел от сна, не
успел увернуться - удар был сильным, и с тех пор у Тяпы что-то болело
внутри. Впрочем, он даже рад был этому, потому что из-за боли меньше
хотелось есть.
Тяпа продолжал бродить. И однажды, когда сугробы подтаяли и осели,
а снег сделался желтым и ноздреватым, выбившийся из сил Тяпа вдруг
увидел знакомую улицу. Он задохнулся - и побежал, побежал. Вот и двор.
Все такое же, как прежде. Вот и дверь парадного. Но она закрыта. Тяпа
постоял возле нее. Нет, он не надеялся ни на что! Прежней жизни не
было и быть не могло. А то, что осталось от нее - дом, двор, улица, -
только растравляло душу, и Тяпа побрел прочь, он решил сюда больше
никогда не заглядывать. За год он превратился в собачьего старичка, да
и лет ему действительно было уже немало. Если б не оборвалась та,
прежняя жизнь, может быть, он еще долго бы скакал и резвился, а в
нынешнем существовании он просто старался выжить, хотя плохо понимал,
зачем это ему нужно.
В мусорном ящике с выломанными досками шевелилась кошка. Она
что-то грызла, жмурясь и наклонив голову. Приглядевшись, он с трудом
узнал в этом тощем грязном создании свою бывшую соседку - рыжую
красавицу, гордо лежавшую на подоконнике этажом выше, лениво
потягивавшуюся и сладко мурлыкавшую. Сколько раз он - не со зла, а от
веселого нрава - лаял на нее, задрав голову, а она снисходительно
смотрела на него, как будто хотела сказать: "Ну и дурачок же ты! Чего
разоряешься?" Теперь, увидев Тяпу и, наверное, даже не узнав его, она
выгнула спину и зашипела. Тяпе стало грустно, он еще раз взглянул на
нее и ушел.
Была у Тяпы и другая встреча, о ней совсем тяжело вспоминать.
Все-таки наткнулся он на ту самую болонку, с которой познакомился в
день своего самого большого несчастья. Ее вела на поводке полная дама.
Болонка была такой же, как год тому назад, - пожалуй, еще красивей.
Видно, ее жизнь, несмотря ни на что, ничуть не изменилась. Это было
странно. И Тяпе вздумалось расспросить ее обо всем и рассказать о
себе, он побежал к ней, забыв на мгновенье, как он выглядит и кто он
теперь такой, но болонка не захотела с ним разговаривать, она громко
затявкала, а хозяйка подхватила се на руки, и, сердито оглядываясь на
Тяпу, пошла прочь.
Как-то Тяпа спустился на Крещатик и вдруг увидел опять на мостовой
толпу людей; они были одеты в рваные тельняшки, от которых источался,