"Станислав Зарницкий. Дюрер " - читать интересную книгу автора

совет не заседал регулярно, а созывался по воле и желанию Малого.
Итак, думали в Малом совете о все явственнее вырисовывающихся и,
по-видимому, неизбежных переменах. Ломали голову, пытаясь дойти до корней
происходящего. И все отчетливее стали звучать в совете голоса: не столь
велика опасность, исходящая от разбогатевших ремесленников, они, мол, основ
существования не тронут, от них можно откупиться - слава богу, за несколько
веков поднаторели в этом. Опасность же несут пришельцы, осаждающие город.
Кто они? Да ведь этот трудовой люд, который влекут к себе нюрнбергские
мастерские, разорившиеся крестьяне, оказавшиеся ненужными в деревне, ибо
разведение овец и расширение помещичьих посевов конопли и льна сгоняли их с
земель. Жить им было не на что - те же патриции и церковь отбирали у них все
в виде податей с зерна, овощей, скота, с права пользования рыбными ловлями и
собирания хвороста в лесах. Вот уж эти-то не разбогатеют и не успокоятся.
Доходили до Нюрнберга слухи о мятежах в других немецких землях. И снова
думали патриции. Пока эта напасть обошла стороной их город. А милость
господня, как известно, не безгранична.
Совет сорока всегда тщательно ограждал Нюрнберг от пришлых. Даже
отпрыск патриция, не родившийся в городе, не мог с уверенностью
рассчитывать, что он когда-либо займет место в Совете сорока. О других и
говорить не стоило. Древний закон был строг: чужим не место среди
нюрнбержцев! Правда, в последнее время и здесь все изменилось. Отправлялись
горожане в чужие земли, привозили оттуда жен и детей. И опять же - это бы
куда ни шло, но привозили они с собою и новые веяния, новые взгляды на
жизнь, новые методы. Потянулись, наслушавшись их россказней, молодые люди в
Венецию, Флоренцию, Рим, Париж и кто его ведает, еще куда. Будто дырявое
сито, стали нюрнбергские городские ворота: пропускали всех подряд, даже тех,
кто еще десяток лет тому назад не рискнул бы подойти близко к стенам
Нюрнберга. Видимо, достигала жизнь действительно критического изгиба, и уже
рвались и ломались вековые законы и традиции.
Да, строги когда-то были нюрнбергские законы и обычаи. На себе испытал
их золотых дел мастер Альбрехт Дюрер. Родившись в мадьярских землях, в
местечке Тюрен, много постранствовал он по свету, по немецким и
нидерландским краям, прежде чем в 1455 году пришел в славный город Нюрнберг,
известный своими изделиями из металла, оружием, точными инструментами,
книгопечатанием. А когда пришел, решил обосноваться здесь навсегда. Но не
тут-то было. Вот тогда он и познал всю непреодолимую силу нюрнбергских
законов. Согласно им давал город гражданство лишь мастерам, и в то же время
в самом городе нельзя было стать мастером, не будучи нюрнбергским
гражданином. Чего не предпринимал Дюрер, чтобы разорвать этот круг, - даже
сражался в рядах городских арбалетчиков против извечных врагов Нюрнберга -
рыцарей Ганса и Франца Вальденфельсов. Не помогло. Упрямилась судьба, да не
на такого напала. Было Дюреру уже под сорок, когда он попал в Штепсельгассе,
в дом Иеронима Хольпера, золотых дел мастера.
Там Альбрехт Дюрер увидел пятнадцатилетнюю дочь Хольпера Барбару,
красивую, цветущую, стройную. И отцу новый подмастерье понравился -
прилежен, благочестив, рачителен. 1 апреля 1467 года Хольпер, не поскупясь
на обильные подношения кому следует, добился от совета невиданного доселе
решения: Альбрехт Дюрер стал контролером за качеством серебра и золота во
всех нюрнбергских мастерских, хотя не был он еще ни мастером, ни гражданином
Нюрнберга. Хольперовы гульдены пересилили городские регламенты. А 8 июня