"Альберт Маратович Зарипов. Первомайка (про войну)" - читать интересную книгу автора

угрожали смертью гражданам России.
За несколько километров от осажденного села была остановлена огромная
толпа дагестанцев, вооруженных охотничьими ружьями, состоящая из
родственников захваченных заложников. Дагестанцы собирались то ли сами
отбить у боевиков своих родственников, то ли встать между войсками и
радуевцами и предоставить боевикам возможность бескровного прохода в
Ичкерию, и тем самым спасти жизни заложников.
Были перехвачены радиопереговоры между Радуевым и некоторыми чеченскими
полевыми командирами, в которых говорилось о помощи осажденным радуевцам.
Масхадов и Басаев вроде бы обещали своими отрядами ударить с тыла по
федеральным войскам и разорвать кольцо вокруг Первомайского.
К полудню воскресенья 14 января пропагандистская мешанина речей
проповедника и бесконечных ультиматумов о сдаче, доносившаяся то с окраины
села, то из зарослей камыша, где скрывался наш агитационный БТР, внезапно
затихла и установилась тревожная тишина. Даже вертолеты Ми-24, постоянно
кружившие над селом, куда-то улетели.
Наступил понедельник 15 января. Минутная стрелка медленно подходила к
своей отметке. Пара Ми-24, до сих пор кружившая где-то в стороне, как-то
незаметно подобралась с севера от села и зависла неподалеку от нас на высоте
ста метров, сгорбившись, нацелилась на село. Первомайское тоже замерло в
тревожном ожидании. Слышался только мерный рокот двигателей боевых
вертолетов. Нам были хорошо видны в профиль как вертолеты, так и летчики,
сидевшие в своих кабинах. Я прижимал к уху наушник от Р-853, словно надеясь
услышать нечто важное, и наконец-то дождался.
- С Богом, - услыхал я голос одного из летчиков.
И в ту же секунду раздалось звонко-оглушающее: "Ба-бах!" От серого тела
вертолета вперед метнулась длинная сигара ПТУРа, слегка поднырнула и,
выровняв полет, устремилась к селу.
"Ба-ба-бах!" - и в сторону села понеслось еще несколько сигар, несущих
в себе добрый заряд взрывчатки.
Окраина села тоже ожила разноцветными огнями разрывов и ответных
очередей боевиков.
Еще не успела отстреляться первая пара двадцатьчетверок, как комбат
повернулся к нам и резко выдохнул:
- Вперед!
Я первым перемахнул через вал и зигзагами побежал по направлению к
силосной яме, находившейся как раз посередине нашего пути, между акведуком и
развалинами. Я также первым достиг акведука; у меня из дополнительного
вооружения была только "Муха", а остальные бойцы, исключая пулеметчика и
гранатометчика, несли по одному огнемету. Петляя и пригибаясь, подбежала моя
первая подгруппа, следом - вторая. В воздухе уже царила невообразимая
какофония: рокот вертолетов, выстрелы и громкие хлопки пролетающих над нами
ПТУРов, ответная стрельба боевиков и сухой треск над головами от пролетающих
пуль. Вертолетные пары, поочередно занимая огневую позицию, наносили ПТУРами
удар за ударом по крайним домам. Радуевцы тоже не оставались в долгу и
яростно отстреливались.
Первым бежал пулеметчик, загруженный патронами и пулеметом. Не добежав
пяти-шести метров до убежища, он вдруг выронил пулемет, схватился за голову
и, упав, заорал дурным голосом. По моему сигналу двое бойцов оставили рядом
со мной оружие, подбежали к орущему солдату, подхватили его и дотащили до